уезда категорически отказались отпустить его к соседям. Поэтому журналом ОГП от 16 января 1868 г. № 99 оба ходатайства тунга-таровцев были отклонены (указы от 25 января 1868 г. №№ 408, 409, 410)[112]. А Зайнулла Расули до конца жизни так и не стал ахуном, несмотря на глубокие знания, уважение коллег и популярность среди широких слоев мусульманского населения. В 1869–1870 гг. он впервые совершил паломничество (хадж), а на обратном пути вторично прошел суфийскую инициацию под руководством стамбульского шейха Ахмеда Зияутдина Гюмюшханеви (1813–1893), который придерживался направления халидийа того же ордена накшбандийа. Сорок дней провел посвящаемый в затворничестве, укрепляя духовные узы со своим новым наставником и более глубоко постигая мистические практики. Учитель присвоил ему почетное звание шейха – главы суфийской общины – и дал разрешение (иджаза-наме) на распространение учения с правом принятия новых адептов (мюридов) в ряды братства накшбандийа. Сам Гюмюшханеви был известен передовыми, реформаторскими взглядами: призывал вести борьбу с деградацией исламских наук, изучать труды и биографии ученых, открыл типографию и целый ряд библиотек в турецких городах[113]. Его личность оказала большое влияние на формирование мировоззрения, духовные поиски и устремления ученика. После возвращения в свой приход в 1870 г. Зайнулла Расули широко ввел среди местного населения суфийские практики и атрибуты: громкий зикр – поминание и прославление Аллаха с произнесением вслух определенных формул или его имен, празднование дня рождения пророка Мухаммада (Мавлида), ношение четок. Он привез с собой от 10 до 12 пудов книг, разнообразные лекарства, мази и притирания. Глубокие познания в богословских науках, правилах шариата, способности врачевания гипнозом и методами народной медицины, дар пророчества принесли ему звание ишана – духовного наставника, почитаемого среди мусульман Южного Урала и Казахстана. У шейха Расулева появились собственные ученики (мюриды) – мулла деревни Ахуновой Мухаметсадык Хибатуллин, мулла деревни Муйнаковой Ибрагим Юнусов, мулла деревни Сурамановой Тагир-хазрат, мулла деревни Тунгатаровой Мухаметкарим Надыршин, мулла деревни Ташкаровой Мухамеджан Кинжин, азанчей поселка Булатовского Шарафутдин Надыршин и другие, а общее число его последователей в Верхнеуральском, Троицком и Златоустовском уездах достигло 7 тысяч человек, среди которых были старшины двух волостей: Тунгатаровской – Бузыкаев и Учалинской – Нигматуллин. Характеризуя его влияние на местных чиновников, современники писали, что волостной старшина Бузыкаев «который башкир если не ученик секты Хабибуллина, то он просьбу его никогда не исполняет и даже прогоняет от себя, и волостным судьям приказывает постановлять неправильные решения», а «Учалинский волостной старшина Хайрулла Нигаметуллин до такой степени привержен Хабибуллину, что готов за него умирать»[114]. Сотни людей стекались к Зайнулле-ишану за советом, духовным наставлением, помощью и лечением. 19 мая 1872 г. на празднование Мавлида
