– пожалуй… Но слава, что приходит в снах и кончается вместе с ними, мне не нужна. Утром я уже не помню, с кем сражался и кого покорил. Но Кром видит, не это самое главное…
– А что же?
– Что? – Конан медленно перевернул чашу, убедился, что она пуста, и вновь наполнил ее из фонтана. – Знаешь, я странствовал по свету и думал, что завоюю власть, славу и богатство и буду счастлив. Но здесь, у тебя, я понял, что все не так. Не так! Поиск сокровищ дороже самих сокровищ, битва за власть дороже самой власти, путь к славе дороже самой славы… Понимаешь?
Дайома понимала, но, как всякая женщина, спросила совсем о другом:
– А я? Разве я не дороже власти, славы и богатства?
Конан отпил из чаши, потом небрежно погладил округлое колено своей возлюбленной.
– Ты очень красива, рыжая… Ты красива, и ты – великая чародейка, мастерица на всякие хитрые штуки… и цена твоя много выше славы, власти и богатства… Но путь к ним стоит еще дороже. Дороже всех женщин в мире! Клянусь бородою Крома, это так! – Он допил вино и добавил: – К тому же я хочу отомстить.
– Кому? – Прикрыв лицо ладонями, Дайома попыталась незаметно стереть слезы.
– Тому, кто погубил мой корабль. Тому, кто отправил на дно моих парней! Все они были проклятыми головорезами, и жизни их, пожалуй, не стоили медной стигийской монеты… Но не для меня! Не для меня! – Он яростно стиснул кулак. – И я хочу отомстить!
– Волнам и ветру? – спросила Дайома, лаская его темные волосы. – Ты безрассуден, милый!
– При чем здесь волны и ветер? Мой кормчий сказал, что буря наслана… А Шуга, барахтанский пес, понимал толк в таких делах! Прах и пепел! Наслана, понимаешь! Кем? Вот это я хотел бы знать! Кем и почему!
Несколько мгновений фея пребывала в задумчивости, размышляя, что сказать и как сказать; она уже почти решила, что план ее насчет Небсехта нужно осуществить и извлечь из него максимальную выгоду. Взгляд Дайомы скользнул по пышной растительности домашнего сада, по высокому потолку, прекрасной иллюзии безоблачных небес, по могучей фигуре Конана и его кинжалу в блистающих самоцветами ножнах. «В конце концов, – подумала она, – не так уж хитро изловить одной сетью двух птиц; главное – расставить силки в нужном месте и в нужное время. И позаботиться о приманке!»
– Скажи, – ее пальцы утонули в гриве Конана, – если б ты отомстил, твое сердце успокоилось бы? Ты вернулся бы ко мне и принял все, чем я готова тебя одарить? Покой, негу, любовь…
Конан, подняв голову, подозрительно уставился на нее. Кажется, начинались женские игры: домыслы и предположения, намеки и хитрости. Что ж, посмотрим, кто кого переиграет!
– Отомстил – кому? Волнам и ветру? – поинтересовался он с усмешкой.
– Нет, пославшему их. Видишь ли, твой кормчий был прав…
Вскочив, киммериец, словно стальными клещами, стиснул запястья Дайомы; в глазах его замерцал опасный огонь.
– Ты знаешь его имя? Кто он? Клянусь, Кром получит его печень!
– Предположим, знаю. И предположим,