Теперь ни одна собака не посмеет ничего сказать в твой адрес.
– Позови своих архаровцев, чтобы они сняли с меня ваши чертовы датчики. И еще. Я повесил пиджак в другой комнате. Там у меня есть «спазмалгон». Пусть принесут таблетку. Ужасно болит голова.
– Я сам принесу. – Машков быстро вышел из комнаты. Почти сразу в ней появились двое сотрудников, которые начали деловито отключать Дронго от аппаратуры и сворачивать ее. Машков принес таблетку и бутылку воды. Он налил сразу два стакана – себе и Дронго. В это время вошел еще один сотрудник, который принес какой-то тюбик. Он выдавил из него в стакан с водой некоторое количество буро-зеленого вещества, затем размешал и, протянув напиток Дронго, предложил:
– Выпейте.
– Еще какая-нибудь гадость? – спросил тот.
– Обычное мочегонное средство, – пояснил сотрудник, с любопытством разглядывая эксперта. – Это фитолизин. Хорошее польское лекарство.
Дронго и Машков посмотрели друг на друга и оба улыбнулись.
– Надеюсь, вы не одолжили его у Дзевоньского? – улыбнулся Дронго, выпил лекарство и поднялся. Голова у него все еще кружилась, во рту было такое ощущение, словно он перекусывал электропровода. Или дотронулся языком до батарейки, как однажды сделал это в детстве. Память о том неприятном «опыте» сохранилась на всю жизнь.
– Надеюсь, теперь ты сможешь убедить свое начальство не выгонять меня каждый раз из Москвы? – спросил Дронго. – Хотя, между прочим, я предложил бы проверить таким же образом всех членов вашей комиссии.
– Хватит, – торопливо остановил его Машков. – Мы уже закрыли этот вопрос. Пойдем, я помогу тебе одеться.
Они вышли из комнаты.
– Ничего не закрыли, – тихо возразил Дронго, – нужно найти Гейтлера и понять, почему вас опередили в Брюсселе. Боюсь, работы теперь у вас больше, чем ты думаешь.
– Я знаю, – отозвался генерал, – но теперь мне никто не сможет помешать привлечь тебя к ней. Мы все равно должны вычислить обоих – и Гейтлера, и возможного «крота». Хотя в существование последнего мне очень трудно поверить. Всех, вошедших в мою комиссию, я знаю много лет.
– Ты и меня знаешь много лет, – напомнил Дронго, – но это не помешало тебе привезти меня сюда. Помнишь, как у Оруэлла? «Все животные равны, но некоторые равны более…»
– Иногда с тобой просто невозможно разговаривать, – вздохнул Машков. – Сегодня опять будут допрашивать Дзевоньского и всех его людей. Нам важно понять, куда делся Гейтлер и как его найти.
Тетя Ануся стала жительницей Чикаго еще в те годы, когда большинство ее соотечественников об этом не могли и мечтать. Она переехала сюда из Англии в семьдесят девятом, когда Польша была совсем другим государством, для граждан которого выезд на жительство в Соединенные Штаты представлялся весьма проблематичным со всех точек зрения. Но супруг тети Ануси был подданным Великобритании и поэтому достаточно быстро получил сначала вид на жительство, а затем и гражданство этой великой страны.
Олеся