идти через столовую, – разочарованно вздохнул Данила, не собираясь, впрочем, меня отпускать. – Полина уже, наверное, раза три всё разогрела.
– Полину сердить нельзя, – подытожила я и, сняв руки Данилы с талии, потянула к дому.
– Ты тоже это сразу поняла?
– А как же! А ка-ак же! Она в армии не служила часом? – фыркнула я, а он поджал губы:
– Не знаю, не зна-аю…
Стол ждал нас в огромной столовой. Стоял он между двух панорамных окон во всю стену с видом на сад. Минималистическая обстановка радовала глаз. Светильник с тремя рожками-колоколами, шесть стульев вокруг круглого стола и ровно одна картина – портрет маслом уже знакомого мне Вольтера. Данила отодвинул стул и задвинул его за мной, как галантный джентльмен, и в этот момент из кухни выглянула Полина. Всплеснув руками, она воскликнула:
– А я уж думала – не ждать вас сегодня! Думала, в город уехали!
– Мы на закат смотрели, Полиночка, не сердись, – улыбнулся Данила. – Ужин будет, или ты уже всё выбросила?
– Да уж, конечно, выбросила! – съязвила женщина. – Не привыкла я выбрасывать продукты! А ты бы лучше поухаживал за Евой, налил бы ей вина.
И скрылась на кухне, загремев там блюдами. Данила склонил голову:
– Права, тысячу раз права. Ева, ты же любишь белое вино?
– Я люблю белое вино.
– Отлично.
В бокале у меня оказалось желтоватое прозрачное вино, и хозяин дома поднял свой бокал:
– Давай, пробуй.
– Сладкое!
С первого глотка жар расплылся внутри тела, успокоив и согрев. Да всё будет хорошо, Евка, чего ты паришься? Сейчас поужинаем, а потом надо сослаться на головную боль. Или нет! На боль в жопе! Я же летала сегодня! С мягким приземлением в сугроб, но всё же летала! Поэтому скажу, что мне надо отлежаться дома. Точно.
Я почувствовала себя гораздо увереннее и даже потянулась к бутылке:
– А как называется это вино?
– Это французское. «Пти-Фюме». Нравится?
– Очень. Ты его здесь купил или во Франции?
– Из Франции я привожу обычно розовое вино. Здесь такого не найти. Но мы ещё попробуем после, если ты согласна.
– Я согласна.
Нашу светскую беседу снова прервала Полина, торжественно внося блюдо, покрытое чистой салфеткой:
– А вот и лазанья!
Уже разрезанная на кусочки, лазанья выглядела настоящим произведением искусства. Я, конечно, ела её по-всякому, но вот эта розовая прослойка между пластов пасты мне сразу понравилась. Лосось – это вкусно! Если, конечно, это настоящий лосось!
С видом специалиста я спросила:
– А лосось откуда?
– Из Ашана, милочка, – с достоинством ответила Полина. – Хороший, не замороженный, свежий. Попробуете?
– Обязательно, – в тон ей сказала я. Вот уж прислуга от меня не дождётся извинений. Даже если это не совсем обычная прислуга…
Ужин оказался очень вкусным. К лазанье прилагался салат из помидор и моцареллы, но не кружочками, как его подавали обычно в ресторанах,