Поторопился! Щёлкнул второй замок, и третий. Затем дверь приоткрылась на длину цепочки толщиной с палец.
– Ты чего так забаррикадировался? – удивился дед Никола. – Прошлый год шпингалета хватало!
– Ты ещё времена застоя вспомни, Никола! Заходите!
Земляки зашли. Не долго думая, мужчины сообразили столик на троих. Подошёл журнальный – других в квартире не было. С высоченного потолка клочьями свисала серая паутина, на полу лежали расползшиеся домотканые половики. Местами их лохмотья засалились так, что казалось: из половиков растут чёрные грибы. Митрич включил сороковаттную лампочку, встроенную в стену.
– Так уютнее! – сказал хозяин, отключив общее освещение.
Гости огляделись. В самом деле, обшарпанные, сто лет небеленые стены в полумраке выглядели не так страшно, разлезшаяся фанера журнального столика – гостеприимнее, а истерзанные пуфики – мягче и удобнее.
Земляки выпили за встречу. Обмыли покупки. Помянули всех знакомых, включая бывших правителей страны. Потом пили за жизнь, здоровье и далее, не чокаясь.
Чтобы не стеснять хозяина, спать улеглись на пол, подложив под головы наполненные сумки. Никто не догадался отключить лампочку.
Егор поднялся в пять утра от сильной жажды, он открыл глаза и увидел одиноко сидящего Митрича. Хозяин тупо смотрел на наполненный водкой стакан.
– Не спится, Митрич?
– Да! – вздрогнул Митрич. – Сушняк замаял?
– Как ты понял?
– Сам был молодым, Егор! Сядь, выпей!
– Не-е, хватит! – мотнул головой Егор.
– Э-эх! Молод ты ещё! – с сожалением сказал Митрич. – А я вот, один не могу выпить, хоть убей! Полчаса сижу, мучаюсь, а в горло не идёт!
– Пиво есть? – сдался Егор, сочувствуя.
– Как же! Как же! – засуетился Митрич. В момент он сбегал на кухню и приволок трёхлитровую банку, початую на три пальца. – Вот!
Они выпили. Каждый своё. Посидели, помолчали, дед Никола спал без задних ног. Ещё раз выпили.
– Егор, ты кем трудишься?
– С дедом Николой.
– Слесаришь?
– Но.
– Слушай, я почему-то про тебя иначе думал! – Митрич доверительно склонил голову.
– Почему?
– Помнишь, вчера ты говорил о Толстом, читал?
– В школе.
– Неплохо учился?
– С тройки на четвёрку.
Митрич налил ещё. Выпили. Поморщившись, он надкусил солёный огурец и продолжил:
– Спасибо зашли, выручили старика! Пивом, сам знаешь, не спасёшься! А я-то писателем был!
– Кем ты был?
– Писателем!
– А сейчас?
– Не идёт пока, – Митрич вздохнул. – Но не думай, навык я не растерял! Вот ты, – он ткнул пальцем в Егора, – слесарь! И я тоже! Слесарь человеческих душ! И как думаешь, Егор, всю жизнь собираешься кувалдой махать?
– Вряд ли. Механизация!
– Чушь! – подпрыгнул Митрич на табурете. – Ты, знающий творчество Толстого и Достоевского, и вдруг, кувалдой!
– А чем ещё? – не понимал Егор. Пьян, видать, хозяин