Да ты и впрямь генерал, сволочь! – пробормотал Иван себе под нос, уткнувшись в газету. – Значит, я правильно тебя понял…
Он бросил газету в урну и посмотрел на часы. На улице уже темнело и светящиеся стрелки показывали десять вечера. Иван не думал, удастся ли ему сегодня найти этого самого генерала Камышова, он просто подошел к зданию Государственной думы, рассчитывая на случай, вернее сказать – ни на что не рассчитывая. На то, что все сложится само, как обычно и бывает.
Несмотря на поздний час перед парадным входом в здание думы стояла группа людей с плакатами и красными знаменами. Иван подошел ближе, остановился, прислушался к возбужденным голосам.
– Чубайсу этому яйца оторвать нужно, чтобы не рождались в России больше такие… рыжие! – басил сильно подвыпивший мужчина с усами, держащий плакат «Парламент России – для русских! Долой депутатов-евреев!». – Такие вот чубайсы всю Россию и продали!
– Вот взял бы, да оторвал, – прикрикнула на него толстая тетка с большим пакетом, из которого выглядывала перепачканная землей морковь и торчал порядком уже измочаленный пучок зеленого лука. – А то только воздух языком молотишь! Собрались бы вокруг Камышова, да поотрывали всем им и яйца, и языки заодно!
– Соберемся, женщина! Обязательно соберемся! – вмешался молодой парень в старой джинсовой куртке с наполовину оторванным воротом и, почему-то, в галстуке. – Народ устал ждать своего освобождения и стонет под игом евреев и демократов!
«А галстучек-то у тебя за сотню баксов, не меньше, – отметил по себя Иван, разглядывая парня. – Надо еще разобраться – сам-то ты кто, чего орешь здесь, и чего тебе на самом-то деле надо…»
Парень явно был то ли провокатором, то ли бывшим комсомольским деятелем, сумевшим попользоваться надежно в свое время припрятанными деньгами комсомола, которые в последнее время все чаще стали вылезать наружу, но на коммерческой поверхности российского рынка показалась пока еще только верхушка денежного айсберга. Рваная джинсовка служила парню легким маскхалатом.
Иван почувствовал и к нему тоже приступ ненависти и поспешно отвел глаза о его лица, чтобы не доводить себя до состояния, при котором он просто вынимает пистолет и нажимает на курок. Парень, к счастью для самого себя, перешел к другой группке, и Иван перестал различать его голос среди приглушенного разнобоя собравшихся перед думой сторонниками генерала Камышова.
– Вчерась, генерал-то, как вышел оттуда-то…
Она кивнула на вход в здание.
– … так час, наверное, с нами разговаривал. Все, как есть объяснил и на путь наставил. Вот кого нам выбирать-то надо было! Такой им башки все сразу посносит. Некому думать будет, как деньги у народа воровать! Сама за генералом пойду, куда он поведет. Жидят душить, скажет, – своими руками задушу, пусть только покажет – кого!
– Скоро уже выйдет, – сказал тот, что ругал Чубайса. – Ребята, вон, из его охраны улицу осматривают. Значит – кончили заседать.
«У него и охрана есть! – подумал