протянул джинн. – За такое дружка твоего выбьют, как ковер по весне. И никто его лаонское мяуканье слушать не будет – выдерут, забьют в колодки и в яму посадят. Она ж небось правоверная, эта баба…
– Да, – усмехнулся Иорвет. – Она сумеет привести четырех свидетелей, я не сомневаюсь.
– Имя? – коротко мявкнул джинн.
Иорвет молча показал подбородком на листок бумаги.
Серый кот развернул его лапами, прочел, кивнул, фыркнул на бумажку – и та вспыхнула ярким пламенем.
Забив лапой тлеющий серый пепел, Хафс поинтересовался:
– Ну а мне-то что нужно сделать?
– Ты наверняка знаешь про нее некие вещи, о которых не должен знать никто, – тонко улыбнулся сумеречник.
Кот в ответ захихикал, шевеля ушками:
– Про Будур-то… Хи-хи… Да уж знаю, знаю…
– Ну вот. Напиши безымянный донос евнуху. Пусть выбьют как ковер ее, а не Нуалу.
– А что б тебе самому не написать такое письмо, а, Иорвет? – мрачно поинтересовался джинн.
– Я не могу, – усмехнулся лаонец. – Разве ты забыл, о Хафс? Я не то что писать – говорить на ашшари не должен! А вдруг кто узнает? Не хочу, чтобы меня распяли на мосту…
Кот отмахнулся серой лапищей – да ладно, мол, тебе. И строго заметил:
– А джинн, по-твоему, должен писать письма? А вдруг кто узнает?
В ответ Иорвет рассмеялся:
– Даже если узнает – не поверит! Ты, верно, не слышал, Хафс, но у ашшаритов в последнее время немодно верить в джиннов!
– Как это?! – строго мявкнул кот.
– А вот так! – продолжал веселиться Иорвет. – Я подслушал разговор двух богословов, возвращавшихся из мечети, и они говорили, что согласно учению мутазилитов джиннов – нету!..
– Так-таки и нету? – фыркнул кот.
– Нету! – вытирая рукавом слезы, покивал сумеречник.
Джинн зевнул, показав острые изогнутые клыки, и согласно махнул лапой – ладно, мол, убедил.
Иорвет поклонился и сказал:
– Назови свою цену, о джинн.
Кот отчеканил:
– Анонимка – пятнадцать динаров. Деньги вперед.
Нуалу молча поклонился и вынул из рукава увесистый сверток.
Джинн одобрительно покосился на пестрый платок, в котором лежало отвешенное золото, и довольно вздохнул:
– Ладно, давайте сюда бумагу и калам…
Иорвет быстро выставил перед котом ящик с письменными принадлежностями.
– У писцов небось сперли? – небрежно поинтересовался Хафс, раскатывая тонкую бумагу.
Лаонцы пофыркали – а то у кого же еще…
Кот, сопя и шевеля усами, зажал калам в лапе и принялся выводить букву за буквой.
– Каллиграа-афия… – довольно пробормотал он, завершив строчку с адресом-унваном.
Нуалу промурлыкал что-то по-лаонски.
Иорвет перевел:
– Братец спрашивает, зачем тебе деньги, о Хафс?
Кот вскинулся:
– Как это зачем?
– Ты же все равно живешь во дворце на всем готовом!
– Я