Оль, – сказала девушка в трубку, плотно прикрывая её ладошкой. – Друзья денег попросили взаймы, им не хватило в баре расплатиться, должны подъехать за ними… Минут десять как жду, замёрзла уже. Ты иди пока, Борисыч на входе сидит, поднимешься на третий этаж с лестницы направо, комната двенадцать. Все там. Я скоро подойду.
– Давай! – крикнул парень на ходу.
Сунув бутылку в пустующее гнездо, а вторую – в руку Борисыча, юноша, не дожидаясь лифта, поднялся по ступеням на третий этаж и постучал в дверь номер двенадцать. Никто не ответил. Парень толкнул дверь рукой – она поддалась.
Картина, представшая пред глазами, ошеломила. Образовавшаяся ватность в ногах, ватность в руках, ватность в голове вызвала стагнацию всего организма в целом. Бутылка шампанского медленно выползла из ватных рук, грохнулась на пол, но не разбилась, лишь вывела парня из оцепенения. Павел подошел к кровати, на которой лежали бывший его друг Сева Дружинин и уже никакая не будущая его жена Геля Селиванова. Полураздетые, они, нежно обнявшись, мирно посапывали. Схватив Гелю за руку, он дёрнул девушку на себя, пытаясь освободить её из объятий друга. Покрывало предательски сползло вниз, оголив грудь Ангелины. От встряски девушка открыла глаза и, улыбнувшись, прошептала: «Паша, мне так хорошо».
Парень от произнесённых слов оторопел, отбросил руку девушки и, развернувшись, кинулся к выходу, хватая со стола открытую бутылку шампанского. В дверях встретившись с Юлией Андреевной, он оттолкнул её и, прыгая через две ступеньки, устремился по лестнице вниз. Юлька едва поспевала за ним. Правда, она успела вскочить в его старенький форд, как тот с рёвом понесся, не разбирая дороги.
Давя до отказа на педаль газа, Пашка нещадно рвал коробку, бешено переключая скорости. Мотор ревел на весь квартал. Машина неслась со скоростью 100 км/ч – это все, что она могла выжать из себя. Но Пашка продолжал с остервенением давить на педаль газа. В поворот въехали на той же скорости, мотор машины, не выдержав нагрузок, захлебнулся и заглох. Машина, дёргаясь, проехала ещё пару метров, медленно сползла с дороги и остановилась. Юлька с шумом выдохнула. Бондарь же с каменным лицом, не обращая внимания на девушку, принялся опорожнять бутылку, которую все ещё держал в руке. Пил он, не останавливаясь, по-мужски медленно глотая сладкую жидкость, а вместе с ней – свои слёзы.
Остаток ночи Пашке снилась Гелькина грудь, находящаяся в Севкиной руке, её улыбочка и шепот: «Мне так хорошо…»
Глава 5
В аэропорту в зоне ожидания вылета среди тысячи улыбающихся и счастливых лиц серыми пятнами выделялись четыре человека, сидящие в креслах в разных точках зала: Олег и Костя, вчера весело встретившие Новый год и получившие нагоняя за несоблюдение спортивного распорядка, Пашка Бондарь и Сева Дружинин, вчера ещё не разлей вода, а сегодня бывшие друзья.
– Паш, мне надо поговорить с тобой…
Бондарь, вздрогнув, перевёл отсутствующий взгляд на говорящего. Севка Дружинин, стоявший перед ним, выглядел фигово, он напоминал бледного мертвяка, без кровинки в лице, с впалыми глазами, с потрескавшимися