эпоху, тогда же было положено начало и первому погосту. Теперь на его месте, как и на месте последующих, выросли жилые дома, учреждения, питейные заведения и прочие культурные и полезные насаждения коммунистической эпохи, любившей жизнь сильнее смерти. Раз уж нет вечности, так пусть и напоминаний о конце будет поменьше. Последнее Милевское кладбище было чисто пролетарским, ибо первым в чистом тогда поле закопали под ружейную пальбу героев гражданской войны, наводивших порядок в городе, павших от рук несогласных с этим порядком земляков, чьи имена, в отличие от героев, стерлись в памяти Милева.
В церкви, стоявшей в кладбищенской ограде, Илья застал двух тихих согбенных старушек в черных халатах и цветных платочках. Старушки прибирались в храме, перебрасываясь друг с другом словами, сплетенными в клубок, незримый для других. Чужому уху не имело смысла прислушиваться, но Илья, вставший у иконы Богородицы Тихвинской, полной печали и надежды, вздрогнул, едва в их разговоре мелькнуло знакомое имя.
– Нет, Марина баба добрая, чего уж там, – сипло шептала одна из старушек. – Чего уж там, я ее знаю… Как от нее мужик ушел, так, почитай, ни одной службы не пропустила. Серьезная баба, честная.
– Я не знаю, – у второй бабушки, росточком поменьше, голос оказался крепче и внятным. – Ходит и ходит, какое мое дело. Только чего-то ее тут не было, пока мужик при ней был.
– Потому и не было, что был, – проворчала хриплая. – И не он при ней, а она при нем. Поняла? Она тогда в другую церкву ездила, в Пилюши. Бывала в Пилюшах-то? Там батюшка такой высокый, отец Киприан. Ох и длинен, мать, скажу тебе, Киприан этот, ох и здоров! Такому и колокольни не надо, в руках прозвонит – за версту слыхать будет. Была там?
– Была… Он что ж ей, запрещал нечто?
– Вот уж не знаю. Должность, говорят, такая была… хитрая. Его толком и не видал-то никто, мужа этого. Все по командировкам…
– Деловой…
– Деловой, видать, да, а то делопут… Вон у иконы тоже, видать, не простой. Просит Матушку о чем-то, стал как вкопанный.
– Тихо, сюда идет…
Невольные подозрения в том, что имя Марины, судьбу которой обсуждали меж собой старушки, вовсе не случайное совпадение, заставило Илью задуматься. Всякое в жизни бывает, особенно в такой, как у него. А тут еще в храм пришел, не подсказка ли это? Но в чем? Разговор с милейшей Мариной Алексеевной, изъяснявшейся с ним причудливо и узорно, несколько его озадачил. Похоже, нечаянно он попал на человека либо не совсем здорового, либо… Илья улыбался, медленно подходя к бабушкам, старательно делавшим вид, что он им безразличен.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте, здравствуйте! – с суровым достоинством пропели в резонанс старушки. – Вы что-то хотели?
– Да, думал, не поможете ли вы мне отыскать могилы родственников. Гуреевы, Петр и Наталья. Скончались в начале девяностых. Если знаете и вас не затруднит…
– Это вот к Ольге Ивановне, – понимающе закивала старушка с чистым голосом, – к ней, она из местных. А я здесь недавно, всего-то лет десять.
– Ольга Ивановна, не поможете?
– Знаю, – просто ответила Ольга Ивановна, – конечно,