не сказав ни слова.
***
Владыка Хамы, распростёршись, целовал ковёр у ног султана:
– О, повелитель, твои мамлюки предали тебя. Они ослушались приказа великого из великих. За это Аллах покарал их смертью.
– Аллах не действует руками неверных. А за капитуляцию отвечал ты, эмир. Как думаешь, дорого ли стоит теперь твоя голова? Дохлый пёс стоит дороже.
Эмир никогда раньше при таких обстоятельствах не осмелился бы оторвать лоб от ковра и проронить хотя бы звук, но сейчас он это сделал:
– Прикажи, великий из великих, вновь отправиться к тамплиерам и передать им извинения за поведение мамлюков, недостойных называться мужчинами.
Султан как громом был поражён этими словами. Мысленно он тотчас приговорил эмира к смерти, но решил, что успеется и вслух сладко сказал:
– Ступай, принеси извинения. Нет, пожалуй, я сам это сделаю. Пригласи маршала и его рыцарей в мой шатёр.
***
Командор лениво бросил маршалу:
– Мессир, они всех нас перережут, как баранов, если мы к ним придём.
– Да, командор, вряд ли будет иначе, но насчёт «баранов» ты, должно быть, пошутил. Мы умрём, как христианские мученики. Это гораздо лучше, чем умереть, убивая, в бою. А наших женщин Господь спасёт если не от смерти, то от позора. Как – не знаю, но спасёт. Мы своими мечами уже не сможем их защитить.
– Я готов, Пётр, – сказал командор, впервые назвав маршала просто по имени.
– Собирай посольство, Жан. Не к султану посольство. Ко Христу.
***
На следующий день маршал, командор и ещё десять рыцарей без оружия и даже без кольчуг, в плащах поверх туник, отправились к султану. Маршал молил Бога лишь о том, чтобы слуги султана как можно скорее делали то, что замыслили. Господь услышал молитвы своего верного тамплиера. Их схватили сразу же у султанского шатра без всяких разговоров. Эмир Хамы, намеревавшийся встретить их проводить к султану, издал дикий вопль отчаянья, но в его руки тот час вцепились два огромных мамлюка, специально для этого заранее приставленные к эмиру султаном. Отчаянье сразу же схлынуло с души эмира – если его казнят вместе с тамплиерами, значит, он не будет предателем в глазах доблестных воинов Сулейманова Храма. А в глазах Аллаха? Аллах воистину велик! Но величие его по-настоящему ведомо лишь тамплиерам. Тотчас эмир радостно крикнул:
– Я христианин! Я христианин!.. Я христианский монах!
Султан, который уже вышел из шатра, впервые в жизни растерялся. Весьма великая случилась неожиданность. Султан привык, что его рабы, будь они хоть визирями, умирают, как рабы, то есть, умоляя о пощаде и целуя прах у ног повелителя. А этот сумасшедший эмир… Мгновений султанской растерянности хватило маршалу, который уже лежал на земле со связанными руками, чтобы крикнуть эмиру:
– Вот мы и сражаемся вместе, брат мой во Христе! Приветствую тебя, великий победитель шайтана! Буду счастлив умереть вместе с тобой!
Казнь