травы (а не то что, как говорится, по прибытию), народ осмелел и выкладывался на полную. Каждый стремился угодить – обезличено и с таким рвением одновременно, что я чувствовала себя по меньшей мере, вип-клиенткой с платиновой картой, а по большей – самой обожаемой «голливудской звездой», угодившей на приём к фанатом своих фильмов.
Во взглядах, которые ловила на себе было столько немого обожания, столько священного трепета и сочувствия, что невольно задумаешься – относится ли сие сочувствие к моему персональному «бедственному положению», или же к тому обстоятельству, что я – невеста на Отборе?
Потому что весь этот трепет, это всё, конечно, приятное явление, особенно после эпичного «забега наперегонки с тьмой», после которого единственное, чего хотелось по-настоящему – это лечь и впасть в летаргию… Если честно, до сих пор недоумеваю, как выжила и даже не покалечилась – синяки и ссадины, над которыми стилисты чуть ли не слёзы лили, не в счёт. Но как-то подозрительно всё это фанатизмом отдавало, и вот ты уже не вип-клиентка, оказывается, и, тем более, не Скарлетт Йохансон, а жертвенная овца, которую готовят к закланию.
Потому что всё бы ничего – весь этот мрамор, бани, позолота, минеральные бассейны, ванны из разноцветных, как радуги, смесей, парящие в воздухе фонтаны, массажи в шесть рук и многочисленные маски, обёртывания, щекочущее магическое воздействие – казалось бы, жить можно, а всё равно жутковато, учитывая, с каким усердием меня тут «ублажают». Словно от меня зависят их собственные жизни, а это вряд ли.
И какой тут напрашивается вывод?
Правильно.
Чего-то мне здесь не договаривают.
Поэтому я бессовестно пользовалась привилегией, дарованной «фиолетовым» Распорядителем, а именно – задавать вопросы. И побольше. Собственно, этим я и занималась при каждом удобном случае, беседуя напрямую с тем самым главным стилистом в шапочке в пайетках.
Его звали Майло. Полным именем представляться отказался. Я так поняла, во всех мирах у «вершителей чужих красот» какие-то свои приколы и заморочки – например, остальная команда обращалась к нему без официального «лер», правда и по имени не звала, а звала просто «мастер». Скромно, так сказать и со вкусом.
Майло руководил стилистами и отвечал на все мои вопросы, проявляя невиданную расторопность и терпение.
Конечно, во время некоторых процедур, общение становилось невозможным, но чаще всего – вполне даже.
С помощью простейшей, как мне объяснили, бытовой магии, мой персональный стилист воздвигал между нами магический заслон – матовую стену прямо в воздухе, через которую проникала исключительно моя голова, в то время, как остальное подвергалось умелому массажу и растираниям.
Помимо этой магической заслонки на стилисте были круглые, как у Гарри Поттера очки, только из прозрачной оправы и с зелёными, в цвет шапочки, линзами – оказывается, они также прикрывают в его глазах мою наготу.
Впрочем, может, это, конечно, и звучит ужасно, но в данной ситуации собственная нагота волновала меня меньше всего.