смотрела изящная молодая девушка с большими карими очами и светлым миловидным лицом.
Не веря отражению, я принялась трогать свое лицо в попытке обнаружить противные шероховатости, но их не было. Тогда я поскорее оделась и поспешила к Сэпию. Он ведь говорил, что сможет их убрать. Наверное, это он постарался, пока я спала.
Но как только я подошла к двери, то услышала, как Диззи что-то выговаривает гнездовому.
– Почему ты ей не рассказал? Она к тебе привязана, девочке будет очень больно, – проскрипел паучок.
– Я не хочу, чтобы ты ей говорил. И предупреди остальных. Ей так мало радости выпало в жизни, и я не хочу, чтобы она страдала. Хотя бы этот год с небольшим, – сказал Сэпий.
Я стояла, не решаясь открыть дверь. Даже радость избавления от уродства померкла. Неужели они все же выгонят меня? Но ведь Арахнид пообещал, что не сделает этого, а он просто не способен на ложь. Мало ли какие у них тайны. Может, речь вообще не обо мне.
Приняв для себя такое решение, я успокоилась, с довольной улыбкой подошла и, встав на кровать ногами, чтобы дотянуться, поцеловала Сэпия в щеку, крепко сжав в объятиях. Арахнид, как и в прошлый раз, замер и окаменел, но через несколько секунд расслабился и ответил на мой порыв.
– Спасибо, – сказала я, разжимая руки.
– За что? – искренне удивился мужчина.
– Ты снял печать.
– Она разрушилась от выброса твоей магии. Я убрал только шрамы, но твоя благодарность очень приятна, – хитро улыбнулся арахнид.
Я немного смутилась, но только оттого, что Сэпий подшутил надо мной.
Диззи накрыл на стол.
Я с удовольствием поела свежей выпечки со сладким джемом, напоминающим вишневый, выпила сок и вгрызлась в сочный плод, похожий на персик.
После завтрака мы поиграли с Сэпием в шахматы, но выиграть ему так и не удалось; потом, спросив раз десять, как я себя чувствую и убедившись, что я действительно в норме, он позвал тень, и тот нарядил меня в какие-то подушки на стратегически важные места.
В зеркале я себя не видела, но полагаю, что выглядела забавно, учитывая, что даже Диззи издавал звуки, подозрительно похожие на смешки.
Мне выдали деревянный меч, который я с трудом удерживала обеими руками. Сэпий приказал нападать на него, и я несмело замахнулась, стараясь не причинить ему боли.
– Так не пойдет. Если ты не будешь нападать в полную силу, то я позову воина, только тогда не жалуйся на синяки и ссадины. Ты маленькая и слабая и даже настоящим мечом не сможешь причинить мне вреда, а тем более этой деревяшкой. Прекрати меня жалеть: я гнездовой арахнид – сильный и ловкий, мне не нужна жалость маленькой человечки, – уже довольно сердито сказал Сэпий.
Я собралась и ударила со всей силы, но промахнулась и без малого не полетела вслед за мечом.
Так мы кружили около часа. В теплой одежде, с подушками, от которых прохладней не становилось, я взмокла как мышь и устало опустилась на пол, признавая поражение.
– До тех пор, пока ты не будешь наносить