кивнул, и у меня сердце пропустило несколько ударов. Что ж, вот он – мой звездный час. Я хотела встретиться с Кейном и получила желаемое.
Облизнув внезапно пересохшие губы, я медленно развернулась. Так и есть. Кейн Дарнелл стоит сзади и смотрит на меня в упор. Безупречный в своем дорогом костюме, а еще невероятно высокомерный. Когда-то пришедших из другого мира теламонов сравнивали с атлантами – высокими, сильными, красивыми почти богами. Ему бы это сравнение тоже пошло.
Сам Кейн уж точно считал себя небожителем. Вон как смотрит – словно я букашка, недостойная его драгоценного внимания. Какой же он невозможный! Красивый, сексуальный, надменный и раздраженный. Последнее, пожалуй, моя заслуга.
Мне казалось, я ненавижу этого человека. Три года я жила с уверенностью, что это именно так. Сейчас, глядя ему в лицо, я как никогда четко поняла, что лгала себе. Да, я хотела его ненавидеть. Внушала себе это чувство, любовно взращивала его, но все мои труды были напрасны. Ненависть к Кейну не прижилась во мне, как я ни старалась.
Но это не значит, что я не злилась на него. О, злости во мне было хоть отбавляй! Именно она толкала меня вперед и придавала сил. Я – локомотив, работающий на топливе ярости. Вопрос лишь в том, чья злость сильнее – моя или его.
– В кабинет, быстро, – указал Кейн на дверь.
Я судорожно кивнула и прошмыгнула в приоткрытую дверь. Надо же, сделал ради меня исключение. Чем я это заслужила? Неужели… узнал? У меня аж колени задрожали от подобной перспективы. Это в кабинете так жарко или у меня подскочила температура? Еще немного и случится тепловой удар.
Ну почему Кейн так на меня действует? Гормоны в моем теле при его виде сходят с ума. Все эти эндорфины с эстрогенами начинают свое победное шествие по моему организму, нарушая привычную работу других систем. Причем первым отключается мозг. Потому что невозможно думать о серьезных вещах, когда рядом Он.
Я остановилась посреди кабинета и уставилась на Кейна. Сложно было не смотреть на него. Вот он закрыл дверь, отрезая нас от остального мира, и повернулся ко мне. Взгляд желтых глаз пробежал по мне. Надо сказать, без особо интереса. Хотя и задержался дольше приличного на уровне груди.
Бабник есть бабник. Уверена, он уже прикинул можно ли меня трахнуть. И, судя по тому, как быстро отвернулся, вердикт был не в мою пользу.
– Ты меня узнаешь? – спросила я дерзко. Ну, по крайней мере, попыталась. На самом деле, голос прозвучал слишком пискляво, что, конечно, испортило впечатление.
Я ждала вердикт с замиранием сердца. Мне хотелось, чтобы он сказал «да». Чтобы признал: он, как и я, не мог забыть тот единственный поцелуй. Он оставил в нем след. Невидимый, но ощутимый.
Разве такое можно забыть? Я с точностью до нюансов помнила, как плавилась на его губах. Он целовал идеально. Он целовал безупречно. Настолько, что я так и не решилась за эти долгие три года поцеловаться с другим. Я знала наверняка – все это будет не то.
Я понимала, что вряд ли впечатлила Кейна хотя бы наполовину также сильно. Но все равно надеялась, что он помнит, и, не дыша, ждала ответ.