двигалась. Ее напарник, несмотря на свои габариты, так же демонстрировал искусное владение техникой вальса.
Передвигающаяся на огромной скорости внушительных размеров конструкция из двух человек вселяла страх быть случайно сметенными всем ненароком оказавшимся на их пути. Толпа по краям помоста плотно вжалась друг в друга, не желая закончить праздничный вечер в палате знахаря. Я последовала общему примеру и отступила на шаг назад, мысленно удивляясь внезапной любви к танцам своей подруги-лиходейки. Но тут случилось нежданное. Упоенно вальсирующая парочка, развив на четвертом кругу рекордную скорость, проносилась неподалеку от меня. Анника обворожительно улыбнулась своему кавалеру и… подставила ему подножку! Громила кубарем покатился с площадки, увлекая девушку за собой и цепляя торчащими во все стороны конечностями оказавшихся рядом зрителей. Затевая сие немыслимое злодеяние, напарница, вероятно, морально подготовилась к предстоящей телепортации с танцплощадки на сбитую с ног гору тел ни в чем не повинных людей. Правильно сгруппировавшись, она удачно приземлилась, чего нельзя было сказать о ее увесистом спутнике, который, разукрасив фингалами пару-тройку физиономий и подмяв под себя еще человек шесть, в числе коих находилась и я, валялся без чувств, напоследок фееричного полета оглушив себя ударом головой о деревянную лавку. Анника безжалостно в одиночку стащила с нас трехсоткилограммовую, как мне показалось, тушу и, упав на колени, страдальчески завопила:
– Лолочка! Моя ж ты дорогая, любимая Лолочка! Родная моя! Госпа-а-а-дя-я-я! На кого ж ты меня покину-у-ула?! – девушка прикрыла глаза руками, изображая фонтан слез. Скорбь по Лолочке была налицо. Выжившие после детинопада окружили кучу-малу, поднимая поваленных с земли. Кто-то послал за лекарем. Двое мужчин поставили меня на ноги. Я потерла обеими руками больно ушибленную поясницу и поняла, что не могу ее выпрямить.
– Лолочка, ты жива? – Анника наигранно обхватила мои бедра в объятия, не вставая с колен.
– Да, вроде…– честно говоря, я не была уверена, чувствуя себя так, будто попала под табун лошадей.
– Надо показаться врачевателю! – нарочито громко заявила девушка. – Сейчас не проверишься, а там кость сломана, воспаление образуется и инфекцию в кровь пустит. Мышцы начнут разлагаться, волосы выпадать, кому ты такая нужна будешь! – я слушала ее, в красках представляя вышеописанную картину моей прискорбной участи. На лицах окружающих читалось то же самое выражение. Они на всякий случай уже начали отходить подальше, дабы предотвратить попадание на них трупного яда, который вот-вот, по заверениям подруги, должен был просочиться через мою начинающую загнивать плоть.
– А вы чего стоите? Лучше бы помогли ей дойти до знахаря! Она вон, смотрите, разогнуться не может – все одно, что бабка старая! – Анника впихнула меня в холеные нежные руки блондина и брюнета, которых я должна была устранить по плану. Ошеломленные, но не посмевшие отказать в помощи хиреющей прямо на глазах