спросил Джейми, видя, что девушка притихла.
– А? Ничего, – ответила она. – Наверное, пора домой. Завтра будет трудный день.
– Действительно. – проговорил Джейми поднимаясь. – Пошли, провожу тебя, поздно уже.
Она улыбнулась и подала руку прокурору, которого теперь уже с уверенностью могла бы назвать другом. Не возразила, когда он перенес ее на своих крыльях до машины, а потом еще подвозил до дому.
Коротко переговариваясь с Джейми, смотрела в окно на свое отражение и думала при этом совсем о другом мужчине. Об этом дознавателе. Вот же странно, всего несколько секунд, а его облик отпечатался в памяти раскаленным клеймом. И глаза…
И почему он так смотрел?
Дома, боясь себе признаться, что мимолетный взгляд какого-то постороннего мужчины мог взволновать ее настолько, чтобы она потеряла покой и душевное равновесие, Мариша пыталась понять, с чем мог быть связан интерес к ней этого непонятного, закрытого и таинственного человека.
Был ли вообще интерес, может, ей просто почудилось? А если был, то какого плана? Вроде она ни в чем криминальном не засветилась. В конце концов, у нее от разных вопросов и домыслов образовалась каша в голове, а мыслей ценных так и возникло.
В растрепанных чувствах завалилась спать. Но и во сне ей снился тот дознаватель, смотрел на нее из темноты.
Следующий день весь прошел под знаком душевного брожения.
Обычная жизнь Марины Климовой состояла из тех же вещей, что и у всех остальных обычных людей. То есть, она работала в адвокатской конторе Игоря Наумовича Гершина. Теперь уже вполне официально. Дела он ей поручал без всяких скидок на молодость и отсутствие опыта, вернее, всю огромную подготовительную работу по ним.
Непосредственное общение с клиентами, конечно, осуществлял сам. Не потому, что не доверял девочке, просто менталитет большинства клиентов не позволял соотносить цветущую молодость Мариши с умением вести дела. Зато ей доставалась теперь вся работа по классификации, упорядочиванию, архивированию и прочему, и прочему, чему нет числа.
Но уж что-что, а работала Мариша хорошо. Да и хватка у нее была акулья. Потому, видя, что молодая сотрудница прекрасно справляется, шеф преспокойно мог сказать:
– Маришенька, я выскочу на часок. А ты пока вон тот отчетик подготовь… – и удалялся к себе в святая святых.
В изолированную приватную комнату, оборудованную за рабочим кабинетом.
Это его «на часок выскочу» означало, что он мог смотаться в гости или по делу в какой-нибудь другой мир. Мог сделать это сам, а мог и Селима* с его саркофагом в качестве такси вызвать. А иногда вообще, запирался там и среди бела дня принимал теней крылатых*. Хорошо еще, обычные посетители не видели призраков, аккуратной очередкой толпившихся в одной с ними приемной.
Короче, куратор наслаждался свободой, работая по своему плану.
В такие моменты Мариша, на которой висел весь офис, думала, отчего бы шефу не наслаждаться свободой, если рабы пашут на плантациях? И строила планы мести. Однако злопыхание злопыханием,