сейчас она хорошенько рассмотрела ее и поняла, что впечатление юности, которое с первого взгляда производила Света, обманчиво. Холеное нежное личико, почти кукольная правильность черт, маленький, пухлый, почти детский рот. И желтоватая, усталая тень, которую невозможно скрыть под гримом. А грима на этом лице было, пожалуй, слишком много. «Изо всех сил старается выглядеть моложе», – подумала Марина. И неизвестно почему, ей стало жалко Свету. Она первая прервала молчание.
– Вчера я сказала вам, что хочу узнать кое-какие подробности из жизни Лены, – сказала она. – Но получилось так, что за это время я узнала почти все меня интересующее. Разве что вы сами захотите мне что-нибудь рассказать…
– Я не знаю, что вас интересует. – Голос Светы прозвучал сдавленно. Она говорила как бы с трудом, не поднимая глаз.
«Господи, да она же чуть не плачет!» – поразилась Марина.
И тут Света действительно разрыдалась. Она сотрясалась от всхлипов, закрыв глаза ладонью. Марина растерялась. «Вот, посторонняя, а как переживает, – укоряла она себя. – А я, разве я хоть раз поплакала о ней?» Она поторопилась налить воды в стакан и подала его Свете. Та сделала несколько судорожных глотков.
И когда подняла наконец лицо, Марина поразилась. Часть грима сошла с этих кукольных черт, и теперь лицо беспощадно выдавало свой возраст. Если в начале Марина подумала, что перед ней двадцатилетняя девушка, то теперь перед ней сидела женщина с измученным, усталым лицом. С невероятно усталым взглядом. Марина не нашла, что сказать. Света заговорила сама:
– Извините. – Она достала зеркальце и промокнула мокрое лицо платочком. – Я сорвалась… Не думала, что эта квартира вызовет столько воспоминаний. У меня с ней связано больше, чем вы можете подумать. – Она взглянула в лицо Марине. – Я сказала вам вчера, что мы с Леной были подругами. Это совсем не так. Мы никогда ими не были. Не назовешь ведь другом человека, который тебя убивает… Даже если он об этом не догадывается… Не дает себе труда догадаться… Я сразу объясню вам, в чем дело, – продолжала она. – Не думала я, что решусь кому-нибудь это рассказать… Да и кому? А вам расскажу, может быть, потому, что вряд ли еще когда-нибудь вас увижу… Не знаю, то ли это будет, чем вы интересовались… Я начну издалека. Одна знакомая, которая увлекалась хиромантией, посмотрела однажды мою руку и сказала, что моя жизнь погублена из-за любви. Я тогда посмеялась. А теперь моя жизнь действительно погублена… Только вот любви уже нет. Есть проклятие, мучение, назовите, как хотите. Но в том-то и дело, что избавиться от этого я не могу. Два года назад я встретила одного человека. Он ухаживал за мной, выполнял все мои капризы. Я привыкла думать, что он мне во всем покоряется. Переоценила, свои возможности. В один прекрасный день я поняла, что люблю его. Как и когда это произошло – не знаю. У меня не было причин скрывать это от него, и я радостно ему в этом призналась. Я думала, что вот теперь и начнется счастье – взаимная любовь. А начался кошмар. Он резко переменился – так резко, что мне скоро стало ясно, что все