Хилари Мантел

Сердце бури


Скачать книгу

быть оскорблен тем, что выходит за всякие рамки?

      За дверью маленькая свита быстро собралась в дорогу. Конде обернулся:

      – Я сказал, прочь с дороги, и я не шутил.

      Когда принц уехал, Жан-Николя поднялся по лестнице и вошел в кабинет.

      – Камиль? – преувеличенно спокойно промолвил мэтр Демулен и глубоко вдохнул.

      Молчание длилось. Последние свечи догорели, месяц бледным вопросительным знаком повис над площадью. Камиль снова спрятался в тень, словно ему там спокойнее.

      – Какой глупый и бессмысленный разговор вы вели, – сказал он наконец. – Одни банальности. Он не умственно отсталый. Они не дураки, по крайней мере не все.

      – Зачем ты сообщаешь это мне? Как будто я не бываю в обществе.

      – Мне понравилось, как он сказал «этот ваш сын». Словно иметь меня сыном ненормально.

      – Возможно, он прав. Будь я человеком древности, я бы сразу после рождения бросил тебя где-нибудь на склоне холма – выживай, как знаешь.

      – Возможно, меня пригрела бы волчица, – сказал Камиль.

      – Камиль, когда ты говорил с принцем, ты не заикался.

      – Я… Не переживай, это временно.

      – Я думал, он тебя ударит.

      – Я тоже.

      – Жалко, что не ударил. Если будешь продолжать в том же духе, мое сердце остановится… – Жан-Николя прищелкнул пальцами. – Вот так.

      – Нет. – Камиль улыбнулся. – Ты здоров. Доктор сказал, у тебя только камни в почках.

      Внезапно Жану-Николя захотелось обнять сына – необъяснимое желание, которое он тут же подавил.

      – Ты оскорбил его, – сказал Жан-Николя. – Ты испортил свое будущее. Самое ужасное – то, как ты на него смотрел. Как при этом молчал.

      – Да, – задумчиво промолвил Камиль. – Молчаливое презрение – это по моей части. Я практикуюсь, что неудивительно.

      Камиль сел в отцовское кресло, готовясь продолжать разговор, и медленно отвел волосы со лба.

      Жан-Николя считал себя человеком ледяного достоинства, в высшей степени неколебимым и правильным. Ему хотелось заорать во весь голос, вышибить стекло, выпрыгнуть из окна и разбиться насмерть о мостовую.

      Принц скоро забудет обиду, спеша поскорее добраться до Версаля.

      Сегодня все сходят с ума по фараону. Король фараон запрещает, ибо проигрыши слишком велики. Однако король привык ложиться рано, и когда он удаляется, ставки за столом королевы удваиваются.

      Бедняжка, зовет его королева.

      Королева – законодательница мод. Ее платья – около ста пятидесяти новых каждый год – шьет Роза Бертен, дорогая, но незаменимая модистка с улицы Сент-Оноре. Придворные платья – настоящие переносные тюрьмы с корсетами, широкими обручами, шлейфами, плотным шелком и жесткой отделкой. Искусство куафера переплелось с мастерством шляпника и подвержено капризам сиюминутной моды. Войска Джорджа Вашингтона в боевом порядке покачиваются на напомаженных башнях, на пудреных локонах вырастают сады в свободном английском стиле. На самом деле королева не прочь отказаться от этой помпезности и учредить век свободы: тончайшего газа, мягкого муслина,