почитались ушастыми, только вот драконы Инкарвиля не имели людской ипостаси, они были лишь зверьми. Умными, долгоживущими, но лишь зверьми. Эльфы всячески использовали их в хозяйстве: как стражей границ, как средства передвижения, как защиту в сокровищницах и хранителей великих знаний. Все зависло от вида дракона. Их разводили и продавали, устраивали гонки, ярмарки и аукционы для богатой публики. Здесь – опасные питомцы, а у нас – разумная раса, пусть и проклятая хранителями. Вот и разница миров.
Ещё я поняла, что мою карту, в спешке перерисованную из фолианта, можно выбросить. Она была в корне неверной. Не знаю, кто ее рисовал и когда, но, если судить по рассказам пери, арка меж мирового перехода находится ровно в центре мира Инкарвиль, а не в нижнем левом углу, как это было нарисовано у меня. Я не исключала и того, что карта могла быть верной, просто нарисована была не под тем углом и не с той стороны. Все же, кое-какие сходства просматривались.
В центре Инкарвиля простирался великий лес с аркой перехода, по правую границу с ним находились земли светлых эльфов, а по левую – темных. Что светлые земли, что темные, заканчивались безжизненными землями, на которых царил лишь песок. На сколько просторные эти края, никто не знал, отважившихся проверить, назад так и не дождались. Драконы, если и возвращались, то без наездников и рассказать ничего не могли. Большего Ар не знал, пери не было хода из великого леса и вся информация приходила лишь с эльфами, которые обращались к вельме.
Живот заурчал, выдавая голод, и я полезла в холщовую сумку за пирожком. Уходя, я намеренно забежала в столовую и, не спрашивая разрешения, запихнула все то, то могло бы не испортиться за два-три дня блужданий по чужому миру. Взглянув на заинтересованное лицо пери, отломала маленький кусочек пирожка и протянула Ару.
– Держи, не знаю, ешь ты такое…
– А это что вообще? – схватив угощение, удивлённо спросил пери.
– Пирожок с вишней, – пожала я плечами, – а чем вы вообще питаетесь?
– Магией.
Ар отвечал, но сам внимательно рассматривал булочку в своих руках. Потом медленно поднес ее ко рту и, высунув язык, аккуратно лизнул начинку.
– Это волшебство! – взвизгнул маленький чудик, слизнув всю вишню – А белое – ерунда.
Булка полетела на землю.
– Ты чего разбрасываешься? – возмутилась я, – Не нравится – не ешь! Но на землю не бросай!
– Ты чего злишься? – не понял пери, – Я для леса оставил, ему понравится.
– Как, для леса? – прищурилась я.
– Ну, вот так, – Ар развел маленькие ручки, – лес же не только магией хозяйки питается, но и разными преподношениями.
– Чьими? – заинтересовалась я.
– Эльфов, которые приходят сюда за поддержкой и помощью. Кто-то приносит самое дорогое, что у него есть, кто-то – своих врагов, а кто-то – магию. Каждый по-своему говорит спасибо лесу.
– Ага, – усмехнулась я, – а твое спасибо, это погрызенный ломоть булки?
– Ну зачем ты так сразу? – надулся пери и полетел вперёд, обиженно пыхтя.
Я