я тебе плетей дам! Урод!
– Кто урод?! – короткий удар ладонью по шлему заставил его сползти. Схватил его за ворот поддоспешника и притянул к левому плечу, где, не скрываясь, висел мой капральский шеврон. – Ты это видишь, баран? Я капрал, такой же, как и ты, а хочешь это оспорить, я тебя жду после боя в казарме, приходи, пообщаемся, – оттолкнул его от себя и растолкав солдат, что стояли предо мной, вышел вперед строя.
– Так, обезьяны тупорылые, становись! По пулам раз-БЕРИСЬ! Быстро! Быстро! Быстро! – командуя в манере лейтенанта, начал я.
– А ну, живо. Живей! – и отвесил мощную затрещину солдату, который явно потерялся и не знал, что делать. И что вам сказать, я всегда знал, что в армии нужна иногда для непонятливых крепкая рука старшего товарища и начальника, но здесь это буквально творит чудеса. Строй задвигался активнее. Приятно, что мой десяток построился быстрее всех, но это понятно, там был Лекс, а этот парень, несмотря на возраст, уже тут пользовался авторитетом. Всегда спокойный и рассудительный, не мечется, если нужно, что – то скажет так, что все слушаются. Молодец, парень.
Прошло минут пять, как все построились. Сразу после того, как люди начали разбираться, вышел капрал и попробовал качать права, но это я пресёк сразу, обматерив, не дав сказать и слова, и на чистейшем русском послал его на… Это мне понравилось, поэтому при построении я использовал, казалось бы, уже давно забытые русские ругательства.
Прав был мой ротный, однажды он сказал такую фразу: «Использование мата командиром во время каких – либо действий, увеличивает информативность его речи в три раза». Построиться мы построились, но криво и как – то безобразно. Какой – то кривой лес. Толстый стоит в одной шеренге с тощим, высокий с низким. А в голове у меня только одно: «Все должно быть безобразно, но однообразно». Тогда поступим так.
– Третья рота! Слушаем меня внимательно! Наша задача будет удержать врага и не дать себя опрокинуть! – на самом деле нашей задачи я не знал, но вряд ли мы будем наступать. Скорее, сдерживать врага. – Поэтому в рядах, кто имеет большой вес или силен, становится в первую шеренгу, – помня предыдущее сражение, какие орки сильные и большие решил, что шеренга должна быть плотной и тяжелой. Ну а вторую и третью шеренгу поставил по росту. Те, кто пониже – во вторую, те, кто повыше – в третью. Конечно, пришлось переставлять многих, но и так ничего. – Теперь выровняться! Давай по одной линии, а то стоите как бык поссал!
– Теперь щитом! Бей! – один из немногих ударов, что мы освоили. Потом тренировка второй шеренги бить из – за спин. Покомандовать мне не дали, пришел со штаба лейтенант. Он пришел с командиром гномов, таким же полностью закованным в броню, как и его подчиненные, разве что доспехи все же побогаче, да с гравировкой какой – то.
– А твои – то не полные неучи, все же построились. Хоть и как дети, у нас так до десяти лет строятся, когда их учить начинают только – только строй формировать, – хохотнув, сказал он.
Из строя гномов попытались посмеяться. Но он так цыкнул