он буквально слепнет на настоящем солнечном свету. Логика была такой: если слепые обретают прекрасный тонкий слух, то его тонкое зрение совершенно естественно. Он не считал себя больным, но, наученный горьким опытом неприятного мозгового штурма на сеансе у психолога, молчал.
Возможно, Ярослав так бы и дожил до старости в таком жалком состоянии, если бы тем утром, на прогулке по парку не заснул под раскидистым деревом. Разбудила его вспышка фотоаппарата. Какой-то шутник решил, что поза, в которой заснул странный бледный юноша «прикольная». Ярослав невольно открыл глаза и был ослеплен повторной вспышкой. Боль была настолько не выносима, что он потерял сознание.
***
Ярослав лежал в просторной одиночной палате, изнемогая от боли. Боли не физического или морального характера (хотя причин для этого было достаточно). Это была боль, похожая на ломку. Такую, он чувствовал и раньше, особенно в периоды полной луны. Но сейчас она становилась невыносимой.
«Где же мама? Она давно должна была принести мне лекарство! Где же ее носит? Я же умру здесь!»– думал Ярослав, извиваясь на узкой койке.
Уже четыре часа он занимался тем, что представлял себе мамины руки, протягивающие таблетку, и прохладный стакан гранатового сока. От этого воспоминания текли слюнки. Что же это за таблетка? Мама говорила, что успокаивающее, но здесь в больнице его уже накололи большим количеством этой дряни. Сначала обезболивающие, чтобы не беспокоили ожоги, покрывающие лицо и тело, потом транквилизаторы, чтобы успокоить его не на шутку, расшалившуюся нервную систему. Не помогло! Он был настолько не в себе, что врачи приняли решение привязать юношу к кровати.
Его оставили одного, рычать от боли и ярости.
Когда боль достигла предела, в голове как будто переключилось реле. И все стало по-другому. Из чувств осталось одно – ненависть.
Ярослав затих и глубоко задумался. Он ненавидел свою мать, которая оставила его здесь одного без поддержки, ненавидел отца, за то, что он здоровый и веселый произвел на свет потомка, обреченного на мучения. Ненавидел людей. В особенности толстяка в майке, решившего щелкнуть его на прогулке фотоаппаратом со вспышкой, и заботливых девчушек, которые его, практически ослепшего, вздумали вытянуть из тени, и протащить по безжалостному солнцу к парковому медпункту. Да уж! Хороша прогулочка! Он так этого не оставит! Он отомстит всем им! Это решение принесло кратковременный покой. Ярослав даже залюбовался видом красивой светлой ночи, открывающимся из больничного окна. Полная тяжелая луна завораживала.
Ярослав вновь вспомнил своих резвых сверстников. Кажется, они жалели его. Жалели и не знали, что на самом деле, ничтожества – они. Жалкие и немощные. Они еще не знают, на что способен Ярослав Абашин!
Ярослав еще раз взглянул на луну, будто черпая в ней силы. Он чувствовал небывалую бодрость. Прежде всего, нажал на кнопку вызова медсестры и стал терпеливо ждать. Минут через пять дверь в