и усиливает общественное зло (6; 145). Цензурные санкции он считал противоречащими «всякому национальному чувству, всякому национальному стремлению», «положительному направлению всей правительственной системы» (6; 135).
Репрессии по отношению к «Московским ведомостям» поэт трактует как проявление силового воздействия на печать в целом. Возвращение Каткова к редактированию газеты, после небольшого перерыва, им приветствуется как общественно значимое событие. Обращаясь к нему в письме от 5 июля 1866 г. Тютчев пишет: «…благодаря вам наконец у нас – и в нашей правительственной среде – сила печатного слова не как факт только, но как и право…» (6; 159–160).
Из переписки Тютчева мы видим, что заинтересованность в деятельности Каткова с годами не убывала. Он неизменно отмечал успехи публициста, хотя и сетовал на излишнюю категоричность его суждений. В вопросе о печати Тютчев и Катков были единомышленниками. Каждый отстаивал ее независимость доступными ему средствами, первый – как политик, используя свое влияние при дворе, второй – в издательской практике.
Понимание Тютчевым основ российской государственности было выражено в ряде публицистических статей, написанных и анонимно опубликованных в Европе на французском языке в 1840-х годах. В России четыре его статьи «Россия и Германия», «Россия и революция», «Римский вопрос», «Письмо о цензуре в России» впервые увидели свет лишь в 1873 и 1886 гг. в номерах «Русского архива». Идея Тютчева о российской государственности основывалась на триединстве, составлявшем основания национального консерватизма, и некогда сформулированном С.С. Уваровым как «Православие – Самодержавие – Народность». «В понимании поэта единство веры, государства и народа в монархическом правлении, – пишет Б.Н. Тарасов, – предполагало в идеале развитие всех сторон социальной, экономической и политической жизни, при котором разные слои общества не утрачивали бы ее духовного измерения…»28.
В начале 1863 г., когда Катков приобрел право на издание «Московских ведомостей», вопрос о российской государственности рассматривался им в целом ряде передовиц, представивших систему взглядов издателя газеты. О катковской концепции государственности говорят уже названия его статей: «Самодержавие царя и единство Руси», «Истинный и разумный патриотизм», О свободе совести и религиозной свободе» (все – 1863 г.). Первая из перечисленных нами статей была посвящена открытию «новоустроенной городской Думы в Москве», которую автор статьи счел «началом единения сословий в общественном деле»29, в условиях, которые в связи с польским восстанием, были очень неблагополучны. Катков высоко ценит гражданское чувство москвичей, поддержавших императора в его действиях по преодолению наступившего кризиса. «В ком живо сказалось единство Отечества, в том с равной живостью и силой сказалась идея Царя; всякий почувствовал, что то и другое есть одна и та же всеобъемлющая сила»