режима.
По всей видимости, модель экодемократии должна ориентироваться на сетевое взаимодействие различных политических акторов и институтов в глобальном масштабе. Но тогда возникает вопрос о конкретных способах координации и взаимодействия. Сегодня появляются серьезные сомнения в том, что наиболее эффективный путь – это межгосударственное взаимодействие или же игра рыночных сил. Ясно, что в обоих случаях экологические интересы не будут поставлены в верхнюю строчку списка приоритетов. Поэтому поиск путей экодемократизации должен идти помимо государственных акторов, в структуре гражданского общества, которое сосуществует с государственной властью, находится с ней в отношениях как сотрудничества, так и противостояния. Идентичность структур гражданского общества неразрывно связана с ощущением себя «не-властью». С другой стороны, структуры гражданского общества нельзя считать антивластью, поскольку их противостояние в нормальных условиях локализовано одной или несколькими конкретными проблемами. Кроме того, некоторые представители и силы гражданского общества, например часть зеленых, считают возможным вхождение во власть, что также удерживает противостояние в рамках допустимого.
В середине 1980-х годов усилия руководства СССР и некоторых других стран «реального социализма» по реформированию экономической и политической систем имели одним из своих следствий значительные изменения в сфере экологической политики. Ряд политических решений – от отмены проекта поворота северных рек до институционализации природоохранного ведомства в структуре союзного правительства – создавали впечатление о начале новой главы в экологической политике СССР. Однако их более детальный анализ свидетельствует скорее об отсутствии системного подхода, поскольку одни решения были обусловлены углублением экономического кризиса и ухудшением внешнеторговой конъюнктуры, а другие – особенно в последние годы перестройки – тщетным стремлением избежать политизации экологических проблем. Как справедливо отмечал О.Н. Яницкий, «природу предполагалось беречь, но ровно настолько, насколько это требовалось для сохранения Системы и образа жизни ее элиты» [Яницкий, 1994, c. 10].
Идеологическая докрина не успевала реагировать на изменения в общественном сознании. Попытки М.С. Горбачева, а также ориентированных на реформы деятелей правящих партий в Польше и Венгрии модифицировать официальную идеологию в духе «нового мышления» создавали определенные предпосылки если не для ее экологизации, то, во всяком случае, для восприятия некоторых базовых принципов устойчивого развития. Но волна «бархатных революций» 1989 г. в Восточной Европе и распад Советского Союза сняли проблему господствующей идеологии как таковую. В каком-то смысле это облегчило усилия, направленные на интеграцию экологических представлений и социалистических идей. Для