были забрызганы кровью. Сейчас успокаивать ее не было времени. Не было времени даже на одно слово.
Он бросился бежать к спасительным огням, маячившим впереди.
«Главное сохранять спокойствие» – твердил себе мечник, сминая траву под сапогами.
Наемник начал понимать, что силы его таят слишком быстро.
«Бросить ребенка?», – Мысль ушла также быстро, как и пришла в его звенящую от страха голову.
Он остановился и снова взмахнул мечом. Снова часть чего-то огромного тела упала рядом. Тень промахнулась и, шикнув, скрылась в ночи готовясь для нового выпада.
Мечник стоял и тяжело дыша озирался по сторонам. Двумя руками он сжимал меч смотря на его лезвие. Он пытался вспомнить все чему его учили. Пытался сконцентрироваться и успокоиться. Но у него ничерта не получалось. Ноги начинали предательски дрожать, а руки потеть.
Девочка вцепилась в него изо всех своих детских сил и зарыдала, что-то бормоча про своего брата.
– Бежим! – наконец решившись крикнул мечник и, схватив ребенка за руку, бросился в сторону таверны.
Ему заплатили сполна. Они знали, что дорога опасна. Они знали, что на них кто-то обязательно нападет. Зачем же отправлять ночью детей в город. Зачем? Разве что, для забоя. Для…
Мечник бежал уже не чувствуя усталости. У него открылось второе дыхание. Бежать стало легко. В ушах молотом стучала кровь. Сердце старалось как можно больше прогнать через себя красной жидкости бегущей по его венам, чувствуя, что скоро может наступить конец.
Расстояние стремительно сокращалось. И вот уже показались ставни и часовой машущий факелом. Он что-то кричал мечнику. Вот он поднял лук и снова крикнул. Но мечник не слышал слов. Он бежал, пока у него хватало сил. Он знал, что если остановится, то его разорвут на части. И не поможет ни его выучка, ни его посеребренное лезвие. Он был бы рад получить стрелу, лишь бы добраться до огня, до людей.
Лучник прицелился и выстрелил. Стрела пронеслась в метре от него и утонула во тьме. В которой что-то промелькнуло в нескольких метрах за бегущим человеком.
Часовой промазал специально, чтобы остановить это глупца. Не велено же ночью кого-то пускать. Нынче такие времена. Нынче такой закон.
Он нехотя положил вторую стрелу и нацелился уже на мечника. Тяжело вздохнув и замерев, он отпустил тетиву.
Стрела вонзилась в бедро наемника. Но мечник этого не заметил. Адреналина в крови было слишком много. Он плечом врезался в ставни и заорал:
– Открывай, там бес! Открывай, молю! Со мной ребенок! Сука! Открывай… – наемник бил эфесом по деревянным створкам ворот.
Стражники грохнули засовом и открыли ставни.
Их лица скривила гримаса. Они ошарашенно уставились на наемника.
Мечник быстро оглянулся и не увидел девочки. Но его рука продолжала все это время что-то сжимать. Что-то теплое и горячее.
Его глаза нехотя, вопреки его воли, скользнули вниз. Сердце забилось вновь, когда он увидел, что осталось от ребенка. Он скрипнул зубами и попытался отпустить оторванную руку. Но ее пальцы сжались мертвой хваткой