на дальнейший ход событий. Как часто это бывает в жизни – маленькая червоточина меняет ход задуманного сценария почти до неузнаваемости.
В тот год близ станции «Беллинсгаузен» планировалась постройка сварных хранилищ для дизельного топлива. «Минога» прибуксировала плашкоут к борту нашего теплохода. Во время загрузки плашкоут стал непривычно быстро погружаться в воду под тяжестью листового металла, ящиков со сварочным и прочим оборудованием.
Неприятности начались с того, что управляющий грузовыми лебёдками боцман Миша Таскин не смог ювелирно перенести очередной груз с кислородными баллонами, задев ими за фальшборт теплохода. Баллоны угрожающе накренились, высвободились из удавки стропа и понеслись, яко фугасные бомбы, на плашкоут, стоявший в носовой части теплохода как раз напротив трюма с грузом тротила: ни много ни мало сорок тонн. Страшно представить, если хотя бы один баллон взорвался от удара о стальную палубу плашкоута и стал бы детонатором для находящейся в трюме взрывчатки. При взрыве могло снести с лица земли две полярные станции. И бухта Ардли стала бы пустыней. Конечно, это была бы для нас лёгкая и мгновенная смерть. В то же время нелепая, как и многое в этом мире.
До сих пор вспоминается картинка из безалаберного дворового детства. Пацаны из соседнего двора умыкнули у строителей такой же кислородный баллон, затащили на пятый этаж и сбросили с балкона во двор-колодец. Взрывная волна выбила начисто все стёкла вместе с рамами в домах, окружающих двор, и докатилась до нашей неблизкой школы, разом распахнув фрамуги всех окон. Такова оказалась сила взрыва, превратившего место падения баллона в безрадостную картину, напоминавшую блокадный Ленинград после артобстрела.
Но в Книге судеб для нас была написана иная страница: баллоны не взорвались – пошли по касательной и, ударившись о деревянную тару со сварочным оборудованием, отрикошетили и камнем ушли в тёмные неприютные воды бухты. Это была всего лишь первая дань морскому богу. Мы даже испугаться не успели – только шарахнулись к противоположному борту плашкоута, и он под нашей тяжестью стал медленно крениться – не ровён час перевернётся. Пришлось срочно перемещаться обратно.
Я высвистал второго помощника капитана, отвечающего за погрузку:
– Петрович, смотри, какая комедия намечается. Похоже, вода внутри посудины.
– А ну-ка походи туда-сюда, – предложил Петрович, – посмотрим на её поведение.
Я встал на край борта, и плашкоут стал постепенно, но неотвратимо крениться на этот борт.
– Теперь давай на другой, – скомандовал второй помощник.
На другом борту картина была та же.
Петрович почесал в затылке и, резко махнув рукой, произнёс:
– Авось пронесёт! На перезагрузку времени нет. Цепляй «Миногу»! На стрёме поставим матроса с топором. Начнёт тонуть – руби буксирный трос, не жалей!
Подошла «Минога», зацепили плашкоут стальным тросом, и речной трамвайчик потащил