Убийство в «Восточном экспрессе». Агата Кристи

никаких результатов.

      Пуаро рыскал глазами по купе. Казалось, от его пристального взгляда ничто не ускользает. Вдруг он вскрикнул, нагнулся и поднял с полу клочок тончайшего батиста с вышитой в углу буквой H.

      – Женский носовой платок, – сказал доктор. – Наш друг начальник поезда оказался прав. Тут замешана женщина.

      – И для нашего удобства она оставила здесь свой носовой платок! – сказал Пуаро. – Точь-в-точь как в детективных романах и фильмах. А чтобы облегчить нам задачу, еще вышила на нем инициалы.

      – Редкая удача! – радовался доктор.

      – Вот как? – спросил Пуаро таким тоном, что доктор насторожился.

      Но прежде чем тот успел задать вопрос, Пуаро быстро нагнулся и снова что-то поднял. На этот раз на его ладони оказался ершик для чистки трубок.

      – Не иначе как ершик мистера Рэтчетта? – предположил доктор.

      – В карманах мистера Рэтчетта не было ни трубки, ни табака, ни кисета.

      – Раз так, это улика.

      – Еще бы! Притом опять же подброшенная для нашего удобства. И заметьте, на этот раз улика указывает на мужчину. Да, улик у нас более чем достаточно. А кстати, что вы сделали с оружием?

      – Никакого оружия мы не нашли. Убийца, должно быть, унес его с собой.

      – Интересно почему? – задумался Пуаро.

      – Ах! – вдруг вскрикнул доктор, осторожно обшаривавший пижамные карманы убитого. – Совсем упустил из виду. Я сразу распахнул куртку и поэтому забыл заглянуть в карманы.

      Он вытащил из нагрудного кармана пижамы золотые часы. Их корпус был сильно погнут, стрелки показывали четверть второго.

      – Вы видите? – нетерпеливо закричал доктор Константин. – Теперь мы знаем время убийства. Мои подсчеты подтверждаются. Я ведь говорил – между двенадцатью и двумя, скорее всего около часу, хотя точно в таких делах сказать трудно. И вот вам подтверждение – часы показывают четверть второго. Значит, преступление было совершено в это время.

      – Не исключено, что так оно и было. Не исключено.

      Доктор удивленно посмотрел на Пуаро:

      – Простите меня, мсье Пуаро, но я не вполне вас понимаю.

      – Я и сам не вполне себя понимаю, – сказал Пуаро. – Я ничего вообще не понимаю, и, как вы могли заметить, это меня тревожит. – Он с глубоким вздохом склонился над столиком, разглядывая обуглившиеся клочки бумаги. – Мне сейчас крайне необходима, – бормотал он себе под нос, – старомодная шляпная картонка.

      Доктор Константин совсем опешил, не зная, как отнестись к такому необычному желанию. Но Пуаро не дал ему времени на расспросы. Открыв дверь, он позвал из коридора проводника. Проводник не заставил себя ждать.