Политическая наука №2/2011 г. Государственная состоятельность в политической науке и политической практике
пространств (агора, форум, вече и т.п.) соревновательного принятия решения и общего контроля над их осуществлением. Соответствующие политические возможности – политичность – получили наибольшее развитие, пожалуй, в античных Элладе и Риме [Драгунский, Цымбурский, 1991].
Еще более масштабные и многомерные месторазвития образуются с появлением в полной мере открытых структур – империй и цивилизаций. Их хронополитический потенциал создается объединением и приумножением потенциала интегрируемых полисов и господств-владычеств за счет их включения в морфологически отрытую структуру, настроенную на цивилизацию всей ойкумены. Этот потенциал можно было бы назвать цивилизованностью. Его логика заключается в извлечении простых, «необработанных» ресурсов из «варварской» среды, их переработки, «цивилизовывания» и экспорта обратно в среду, что, естественно, сопровождается экспансией открытой системы.
Потенциал цивилизованности значительно укрепляется при дальнейшем накоплении эволюционных форм, в том числе и за счет их «призакрытия» и перенаправления цивилизующей работы внутрь. Это достигается, например, в рамках так называемых хризалид – особых форм устойчивого постимперского существования цивилизаций, а именно западноевропейской, времен Средневековья, и японской, времен токугавского сёгуната. Можно, вероятно, охарактеризовать хронополитический потенциал подобных систем как автоцивилизованность. Он позволяет развиваться не только и не столько за счет взаимодействия с внешней условно «варварской» средой, сколько за счет проработки альтернатив внутри себя. Это позволяет систематизировать взаимодействия, в том числе и контрактные, между отдельными группами (организациями) и лицами (индивидуальными ролями).
Вскрытие куколки-хризалиды дает новое усложнение эволюционных форм, а с ним и возможностей организации власти. Именно тут на сцену выходит государство в собственном смысле слова. Это государство-состояние (status, lo stato, the state, l’etat, Staat etc.), а точенее – международные системы20, фактически интегрированные с конца XIX столетия в глобальную систему государств. Действительно, при рассмотрении смены, а фактически – наращивания эволюционных форм мы обращали внимание на самую масштабную, включающую и перерабатывающую предшествовавшие. Полис включил роды и племена, сделал их демами и концами. Империи включили города, царства и разного рода объединения (амфиктионии, симмахии и т.п.). Хризалиды пестовали внутри себя территориальные, корпоративные, религиозные и прочие образования. Соответственно, высшей и масштабной эволюционной формой Нового времени или Модерна стала международная система и ее основная ячейка – территориальное государство-состояние.
Это в некоторых отношениях совершенно новый морфологический тип организации. Для него свойственна открытость второго порядка [Ильин, Цымбурский, 1997], т.е. способность регулировать21 закрытость и открытость во времени,