.

она, – вы слишком много размышляете. Ваш разум стремится контролировать ваши действия, вы задаете очень много вопросов, вы спрашиваете себя, все ли вы правильно делаете, но главное… главное – вы интерпретируете. Вам не нужно размышлять, нужно только воспринимать то, что приходит в голову. Ощущать и записывать – вот и все. Я предупреждала вас вчера: интерпретация – злейший враг интуиции. Предвидение поставляет вам сырую чувственную информацию. Ее нужно только уловить, принять и записать, не пытаясь расшифровать, не стараясь идентифицировать полученные сведения и придать им какой-то смысл. Это можно будет сделать позже, после того как вы их проанализируете. А пока нужно просто принимать то, что приходит, сохраняя полную нейтральность.

      Возможно, она была права, я, конечно, слишком много думал…

      – Это вовсе не очевидно, тем более что я запрограммирован действовать именно так. Все мое детство родители и учителя без конца повторяли мне, что нужно думать, прежде чем говорить, думать, прежде чем сделать выбор, думать, прежде чем действовать…

      Она с понимающим видом кивнула:

      – В предвидении все с точностью до наоборот. – И добавила: – От вас требуется не думать, а чувствовать.

      9

      Час спустя

      Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия

      Гленн едва успел выйти из лифта на пятом этаже, когда услышал звонок телефона в своем кабинете, в другом конце коридора. У него сразу же появилось ощущение, что это важно.

      Он ускорил шаг, вошел в кабинет и снял трубку.

      – Гленн, это Сандра из сорок восьмой коммутаторной. У меня звонок от мужчины, который говорит, что узнал мелодию, которая звучала в чикагской башне. Я вас соединю?

      – Конечно, я отвечу.

      Пара секунд ожидания.

      – Алло?

      – Добрый день, сэр. Я звоню относительно вашего опроса свидетелей. Услышал о нем по радио сегодня утром, – сказал невидимый собеседник с заметным среднезападным акцентом, от которого бизоны, наверное, в обморок падали. – В общем-то, я курьер, я находился в холле башни, когда раздалось сообщение об эвакуации. Я, конечно, тут же слинял, но все-таки слышал музыку. Ну, то есть музыка звучала до сообщения. Ага, точно, прямо перед ним. И я ее, конечно, узнал.

      – И что это за мелодия?

      – Знаете, я ее никогда не забуду, потому что мне было восемь лет, когда я услышал ее впервые, и в тот день умер мой пес. Я очень горевал тогда, прямо сильно…

      – Так что это была за музыка?

      – Из титров. Я смотрел фильм, и там была собака, которая умерла. То есть это был наполовину волк, но я все равно плакал, ведь только что потерял собственного пса. И там в конце фильма как раз и звучала эта музыка, очень грустная, вот, короче, она и зацепила меня.

      – А как назывался фильм?

      – Ну, то есть это была серия фильмов, в смысле не сериал, как сейчас, с кучей серий, но, как бы сказать, фильм с продолжением, что ли. Это было лет тридцать или сорок назад, вот. Ага, наверное, сорок, раз мне уже почти сорок шесть и…

      – Вы помните название этого фильма