И все-таки сердце-то, оно ведь все чувствует, как вы думаете, мосье? День ото дня мадам все худеет да бледнеет у меня на глазах. Теперь уж она совсем не та, что месяц назад, когда они приехали сюда. Мосье тоже очень изменился. Точно его что-то мучило. И нервный стал – вот-вот сорвется. А чему тут удивляться – такие странные отношения… Ни выдержки, ни благоразумия. Одно слово – style anglais![28]
Я от возмущения аж подпрыгнул на стуле, но следователь как ни в чем не бывало продолжал допрос, не удостоив внимания выпад Франсуазы.
– Так вы говорите, мосье Рено сам проводил мадам Добрэй? Значит, она ушла?
– Да, мосье. Я слышала, как они вышли из кабинета и подошли к парадной двери. Мосье пожелал ей доброй ночи и запер дверь.
– В котором часу это было?
– Минут двадцать пять одиннадцатого, мосье.
– А когда мосье Рено пошел спать, вы не знаете?
– Минут через десять после нас. Эта лестница такая скрипучая, всегда слышно, когда кто-нибудь поднимается или спускается.
– Что же было потом? Ночью вы ничего не слышали?
– Совсем ничего, мосье.
– Кто из прислуги раньше всех спустился вниз утром?
– Я, мосье. И сразу увидела распахнутую дверь.
– А окна, они все были закрыты?
– Да, мосье. Все было в порядке, ничего подозрительного.
– Хорошо, Франсуаза, можете идти.
Старуха зашаркала к дверям. На пороге она обернулась.
– Скажу вам одну вещь, мосье. Эта мадам Добрэй скверная женщина! Да-да, мы, женщины, лучше знаем друг друга. Это недостойная особа, попомните мои слова.
Покачивая головой с важным видом, Франсуаза удалилась.
– Леони Улар, – вызвал следователь.
Леони появилась на пороге, заливаясь слезами, чуть ли не в истерике. Но мосье Отэ оказался на высоте и весьма ловко справился с рыдающей девицей. Она только и твердила о том, как увидела связанную мадам с кляпом во рту, но зато уж живописала эту сцену с истинным драматизмом. Ночью же она, как и Франсуаза, ничего не слышала.
Потом пришла очередь ее сестры Дениз, которая подтвердила, что хозяин, мосье Рено, разительно изменился в последнее время.
– С каждым днем он становился все угрюмее, потерял аппетит. Всегда был в дурном настроении.
У Дениз была своя версия преступления:
– Тут и думать нечего, с ним расправилась мафия! Эти двое в масках, кто они, как вы думаете? Ужас что творится в мире!
– Возможно, вы и правы, – невозмутимо заметил следователь. – А теперь скажите мне, милочка, это вы вчера открывали дверь мадам Добрэй?
– Не вчера, мосье, а позавчера.
– А как же Франсуаза сказала, что мадам Добрэй была здесь вчера?
– Нет, мосье. Действительно, вчера мосье Рено посетила дама, но это была вовсе не мадам Добрэй.
Удивленный следователь выспрашивал и так и этак, но Дениз твердо стояла на своем. Она прекрасно знает мадам Добрэй. Та дама, что приходила вчера, правда, тоже брюнетка, но ниже ростом и гораздо моложе. Переубедить девушку было невозможно.
– Вам раньше приходилось видеть эту даму?
– Нет,