моде. Какова ее настоящая фамилия – сказать не могу. Очень длинная, надо полагать, трудно выговариваемая и совершенно не запоминающаяся. Думаю, поэтому власти и пошли ей навстречу – обычно они редко позволяют менять метрики переселенцам без особых на то причин да целой канители проверок. Но Лоре повезло, и она поступила так, как множество других дурынд, желающих играючи сделать карьеру или добиться дешевой популярности в другой стране. Хорошо, еще не назвалась Арматой или Манькой-Реновацией какой-нибудь. Впрочем, ей бы скорее пошло имя Клуша, Квочка, Хохлатка…
– Итак, Эрик, а вслед за ним и Лора, в период получения российского гражданства поменяли имена. Держу пари, девицу на этот шаг подбил именно братец! Можно даже сказать, принудил, оставляя в неведении относительно своих планов, – прервал мои словесные излияния Буривой. – Ну а поскольку он значительно старше Лоры, то на правах ближайшего родственника вполне мог умело манипулировать безвольной сестрой, ссылаясь на свой долг опекуна. Я прав?
– Верно, Эрик был опекуном Лоры после гибели ее родителей.
– Выходит, Лора своего рода жертва, – вздохнул Буривой, – ей и в страшном сне не снилось, каким чудовищем был Адам Браун, и какого сына он вырастил.
– Надо будет оповестить наших отцов при следующей встрече, – сказала я.
– Думаю, что они обо всем и так уже знают, – возразил Этьен, – давай лучше пойдем поскорее домой, огорошим новостями твою мать да остальных ребят. Надо бы хорошенько продумать, как мы будем действовать дальше, уточнить кое-какие детали. Возможно, придется скорректировать план.
– У меня на этот счет кое-что есть … – заметила Архангел Земли.
– Потом дослушаем твой рассказ, сестрица, – Буривой положил могучую ладонь на плечо Веденеи, – причем, обязательно! Ведь в нем не хватает окончания, а оно может нам еще ох как пригодиться!
Я, нарочно обогнала друзей и повела их заповедной узкой тропкой, дабы продемонстрировать остальным кощунственное творчество Лоры.
Обожаю быть вредной! Периодически…
– Значит, он никакой не Эрикссон, а Браун, – задумчиво произнесла я, раздвигая ветви, отбрасывающие густые тени на узкую, едва заметную извилистую дорожку, – вот черт, а мне так нравится моя замужняя фамилия! Красиво звучит.
– Оставь себе, – улыбнулся Этьен, шедший следом.
– А у тебя, кстати, какая фамилия? – зачем-то спросила я, прекрасно понимая, что по отношению к Архангелу это звучит глупо. – Мамина или папина?
– У меня пока нет фамилии, – спокойно сказал Этьен, подавая мне руку и помогая перешагнуть поросшую мхом высокую кочку, – но я согласен: «Эрикссон» и в самом деле красиво звучит. Пожалуй, мне эта фамилия тоже подойдет – обязательно нацеплю ее – когда окончательно вочеловечусь.
Иногда непонятно было, шутит Этьен или нет.
– Но для чего? – недоумевая, спросила я. В сущности, а кто