к моим словам. Странно только, что этим человеком оказался лорд-канцлер.
– Звон в голове. Как будто внутри меня сидит ребенок и непрестанно дергает за юбку. Он становится только сильнее, – пожаловалась я.
– Это магия.
– Кто-то прямо сейчас пытается свести меня с ума? Ему было мало бирицина? – не поняла я.
– Нет. Твоя магия что-то почувствовала и теперь зовет тебя. И, пока ты не выполнишь то, что она хочет, она не отпустит. Веди нас к источнику зова.
– Вы уверены?
– Ну, ты же сама сказала, что не ела никаких незнакомых ягод, – подмигнул лорд-канцлер.
И я впервые с удивлением обнаружила в нем что-то простое, человеческое. Надо же, он даже по-доброму шутить может… Постепенно звон в голове заместил собой все вокруг. Я практически не видела дороги, ориентировалась лишь по просвету неба, что замутненный взор цеплял между макушек деревьев. Спутники исчезли из моего сознания, будто их и не было вовсе, усталость и разочарование забылись, оставались лишь я и чей-то зов, что вел меня. Как по ниточке я зачарованно следовала за чужой мольбой о помощи и точно знала: сейчас я все делаю верно. Вот ниточка-паутинка свернула в лес, и я вслед за ней. Краем уха услышала приказ Его Светлости Томасу и Джереми оставаться на дороге и тут же о нем забыла.
В какой-то момент деревья начали расти все гуще, и лошадей пришлось оставить. Я в панике направляла животное от одного ствола к другому, не понимая, как дальше следовать за зовом, пока лорд-канцлер не взял лошадь под уздцы и не помог мне слезть.
– Дальше пешком, – пояснил Его Светлость, и я, рассеянно кивнув, поспешила вперед.
Сухие ветки царапали лицо и трепали прическу, под ногами хрустел валежник, паутина оседала на волосах и шее, а один раз я почти наступила в муравейник, благо лорд-канцлер был настороже и в последний момент дернул меня в сторону.
– Мари, будь осторожнее! – донесся откуда-то сбоку укоризненный и вместе с тем обеспокоенный голос герцога Ламандского. Значит, он тоже пошел с нами. Или Его Светлость остерегся оставлять подопечного.
Не знаю, как долго мы шли и насколько глубоко забрели в лес, но деревья в один момент как-то резко расступились, и мы очутились на самом краю небольшой полянки. Но это была не та гостеприимная и полная жизни полянка, на которой мы останавливались для привала. Нет, нашим глазам предстало жуткое место. Черная трава была покрыта чем-то масляным и блестящим, стволы ближайших деревьев походили скорее на обугленные палки, невесть зачем воткнутые в землю, а в самом центре поляны стоял деревянный крест, на котором был подвешен огромных размеров медведь. Два ворона, словно стражи, кружили над беспомощным хищником. Все вокруг мерцало темно-красной пыльцой, а от того места, где должно было располагаться сердце несчастного животного, тянулся жуткий бордовый жгут. Он вился, пульсировал и терялся в самой чаще леса.
– Золотая медведица, – пробормотал герцог Ламандский, и только тогда я обратила внимание на то, что шкура зверя действительно отдает в золото. – Я думал, это только легенды.
– Они