скептическую мину, одарила Севу очередным уничижительным взглядом и, демонстративно повернувшись к нему спиной, продолжила разговор с братом.
– Когда они примчались, мы все и впрямь в скелет на дереве поверили! А тут еще вы добавили! Сговорились, да?
– Какое сговорились? Ты что, скелет не видела?
– Да хватит прикалываться, нет там никакого скелета!
– То есть как нет? – взревел Вадька и, бросив трижды проклятый чемодан, мальчишки кинулись обратно к елке. Недоумевающая Катька поспешила следом.
Первым к дереву добежал Севка. Закинул голову, едва не уронив вязаную шапку в грязь, и пристально уставился в переплетение ветвей. Скелета на стволе не было.
– Может, не то дерево? – предположил подоспевший Вадька.
– То самое. Вон, след, где мы на чемодане сидели. Он просто… исчез.
– Как исчез? – всполошилась Катька. – Бросать не надо было. Моду взяли – чужие чемоданы без присмотра бросать!
– Скелет! Скелет исчез!
– И бутылка пропала, – несчастным голосом добавил Вадька. – Слушай, а вдруг он алконавтом был, как мой папахен? Увидел бутылку, ну и… обживел. На радостях.
Сева всерьез обдумал это предположение и отрицательно покачал головой.
– Это ж кола. Она безалкогольная.
– Ну… может, он ошибся. А потом понял и в поселок подался. Там в ларьке пиво продают, – нерешительно снова предположил Вадька.
– Вы психи? Или сами алконавты? – завопила Катька. – Пошутили и хватит!
– Мы не шутим, – тихо сказал Сева. – Скелет висел здесь, на стволе. А бутылка лежала под деревом. А теперь ни того, ни другого.
Катька впервые за весь день глянула Севе в лицо. Всмотрелась в мрачные и испуганные глаза и, разом поверив, сдавленно ахнула. Испуганно зажала рот ладошкой. Похоже, скелет, пропавший с дерева, пугал ее гораздо больше, чем просто скелет на дереве.
Глава 5. Ссора
–Не утешайте меня! – истошный визг Бомбины ребята услышали еще на подходе к калитке. – Бесполезно обманывать, я обо всем догадалась. Эти негры-людоеды, эти мерзкие каннибалы их всех съели! И бедную Катеньку, и Кисоньку…
– Кто Кисоньку съел? – удивилась Катька.
– Она меня имеет в виду, – криво усмехнулся Вадька, вкатывая чемодан на веранду. – Как увидела на перроне, так Кисонькой и зовет. – И он воинственно глянул на сестру.
Против ожиданий, Катька не стала ехидничать, а лишь сочувственно похлопала Вадьку по плечу.
– …а главное, они съели бедного, несчастного синьорино! – Бомбина захлебнулась рыданиями, а Севку перекосило.
Катькино сочувствие и понимание, видимо, распространялось только на родного брата. Противная малявка окинула Севу ехидным взором и проверещала:
– Бедненький Буратино!
Словно эхом из комнаты откликнулась Бомбина:
– Бедненький синьорино! Такой молодой, такой красивый…
Катька заржала и тут же состроила умильную рожицу, закатила глаза и вытянула губы трубочкой, словно для поцелуя. Сева побагровел.
– Какой