– теплое и холодное: одно – фундаментальное, наработанное и накопленное годами, несло в себе мощную уверенность, что это – его место, его время, и он здесь – всё может, и нет ничего сложного или невозможного, и он – свой тут, один из самых…
а другое – жиденько противоречило этой уверенности зябким смущением, как будто он сглупил и поставил себя в тупик. И даже её поощрительная улыбочка не очень утешала. Может, со стороны он и похлопал бы по плечу парня, который вот так, посреди улицы решился сделать комплимент лучшей девчонке… Но изнутри это ощущалось не слишком победоносным. И это никак не стыковалось с его привычным спокойствием. С хваленым спортивным самокортнолем.
Он выдохнул. Снова разрушил хрупкое равновесие, и попробовал отругать себя за это,
но ничего не вышло.
– Кто это? – спросила поменявшаяся в лице мама.
– Одна… знакомая. – ответил он, безотрывно выцеливая, как её компания остановилась неподалеку, чуть не дойдя до касс, – хотя мы, по-странному знакомы. Она, наверное, даже не знает, как меня зовут.
…и не ведая, что творит, бросился вслед, кивнув всем своим рассеянное:
– я счас.
Дальше изумленная мама, на которую в эту самую минуту обрушилось необратимое осознание, что мальчик – вырос, совсем…
…вместе с тревожными предчувствиями…
…наблюдала, как он, поровнявшись с той проплывшей мима компанией, обратился к той девочке. Та заулыбалась ему. Она выглядела неподготовленной к такому сюрпризу, сдержанной, но явно принимала его. Буквально одна фраза, он скинул куртку, и накинул на девочку.
И вернулся к своим – победителем.
Его гости поглядывали на него – кто одобрительно, кто подозрительно, пока он устроил переглядки с компанией на расстоянии десятка метров. Через минуту подал голос его телефон: его позвала команда. Извинившись, он умчался в сторонку на минуточку.
Тут же к маме Ольге Петровне, подошла та самая девочка.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
«…Милашечка…» – констатировала мама.
– Можно попросить Вас передать Максиму куртку?
«…Знает…» – подумала мама. И покровительственное материнское перевесило все тревоги:
– Да Вы дождитесь его! Он вот-вот вернется!
– Нет, мне пора.
«…бегство…» – догадалась мама.
– Но он…
«расстроится» – неслось уже вдогонку девчонке, которая испарилась так же незаметно, как и появилась. Хорошенькая. Не русская, с неким восточный колоритом, и магнетизмом. Сочетание её самоуверенности, никак не зависящей от возраста, и нежности почти детской юности – просто обворожительно. Такая, обволакивающая аура…
Мама не ошиблась. Сын и правда принял куртку из её рук сокрушенно и покинуто. Накинул её на себя с вынужденным видом на пронизывающем ветру, вздохнув и задумчиво осматриваясь взглядом «с двойным «дном», уже не ищущим. Мимолетно нахмурился, рассеянно извлек из своих пустых карманов кусок бумаги, развернул его.