обвел глазами лифт – есть ли вентиляция, или же мы начнем задыхаться через несколько минут? Склонный к фатализму, Эдик с самого начала ожидал какого-нибудь подвоха в этом чуждом ему мире. Нависающая над ним гигантская атлетическая фигура негра в белом была воплощением этой загадочной и страшной фатальности чужой цивилизации. Ему показалось, что губы негра дрогнули в странной улыбке. И тут Эдик почувствовал, что в его бедро вжимается нечто твердое, упругое и живое. Да, это был тот самый инструмент – член, орган, пенис. В тесноте лифта Эдику мерещилось, что пенис этот становился все больше и больше. Мощная эрекция. Неужели у негров действительно самые большие члены? Гранкин, впрочем, прав: размеры в принципе относительны, а не абсолютны – это зависит от точки зрения. Женщины считают, что размер вообще не важен. Как зардевшаяся девочка, Эдик склонил глаза долу, делая вид, что ничего не происходит. И увидел внизу, среди других ног в кроссовках, мокасинах и док-мартенах, еще и туфли негра: это были белые, под цвет его шикарного чесучового костюма, лакированные туфли с глубоким вырезом. На высоченных каблуках – на шпильках. Это были женские туфли. Этот негр с гигантским членом был еще и трансвеститом. Может быть, это и есть Джеймс Болдуин, про которого говорил Гранкин? Он пообещал себе прочесть этого автора, как только вернется в Москву. Или же этот негр – мужчина-гермафродит с вагиной? Может быть, это гигантская улитка? Эдику казалось, что он вот-вот упадет в обморок. Впрочем, упасть в этом битком набитом лифте ему никто не дал бы. Эдик был в панике. Может быть, надо закричать? А вдруг это не пенис уперся Эдика в бедро, а цилиндр складного зонтика в кармане? И тогда его обвинят в оскорблении личного достоинства национальных меньшинств, за это в Америке можно получить и тюремный срок.
В этот момент лифт дрогнул и взмыл вверх. Вместе с лифтом дрогнула и качнулась толпа пассажиров внутри, и негр на своих высоченных каблуках, удерживая равновесие, вжался телом в Эдика, на мгновение обхватив его плечи своими огромными руками, как бы в невольном братском объятии. Эдика передернуло. Негр, казалось бы, заметил гримасу у него на лице. Sorry, сказал он, тут же отстранившись. Лифт скользнул вверх и остановился на следующем этаже. Белая спина негра скрылась за беззвучно сомкнувшимися дверьми.
Эдик вышел из лифта на своем этаже и облегченно вздохнул. Перед дверью в свой номер он похлопал себя по карманам в поисках пластиковой карточки – электронного ключа. Он нашел ее в левом кармане пиджака вместе с неиспользованным билетом нью-йоркской подземки, что было странно, поскольку ценные вещи, вроде этой карточки-ключа, Эдик обычно держал в своем бумажнике, в правом внутреннем кармане. Он нащупал этот правый карман. Карман был пуст. Бумажник исчез. В уме он тут же прокрутил сцену в лифте минуту назад: качнувшийся лифт, прижавшийся плотно к Эдику негр с его пенисом, на шпильках, его руки, скользнувшие по пиджаку Эдика, как бы мгновенно обыскавшие его. Пенис Джеймса Болдуина был отвлекающим маневром. Он