не знающей сомнений, веры, когда призвал Бога явить Себя, ниспослав огонь на жертву. Так и случилось – сошедший огонь поглотил не только тельца и дрова, но и всю воду, и прах, и даже камень. Это так потрясло народ Израиля, что он единогласно возгласил: «Господь есть Бог!» и тут же по приказу Илии предал казни всех лжепророков.
После того как Бог показал свою силу на горе Кармил, Илия стал ждать дождя. И Бог действительно его послал, причем в виде ливня и бури. Царь Ахав вскочил на колесницу и помчался в город Изреель, боясь потонуть в потоках грязи. Илия же, укрепившийся в своей вере в Бога, ограничился тем, что подобрал полы своей одежды, заткнул их за пояс и побежал впереди колесницы Ахава.
– В тот день Бог призвал меня, чтобы низвести с небес огонь, который поглотил жертву, и покарать лжепророков. Это был величайший день в моей жизни, – говорил Илия. – Вы должны понять: народ, отвернувшийся от Бога, узрил чудо на горе Кармил. Мне казалось, что он уже никогда не дерзнет отречься от Него. Мое сердце стремилось к одному – чтобы люди вернулись к истинному Богу.
Когда Илия произносил эти слова, его голос дрогнул, а затем стих, и какое-то время мы сидели в тишине.
Худший из дней
– Когда я вернулся в Изреель, меня не покидало восторженное состояние. Господь призвал меня, дал мне этот дар и излил на меня Свое благословение! Он использовал меня в великом деле – и я смог выполнить его волю, – продолжал Илия. – И я полагал, что после этого все резко переменится и будет происходить только хорошее. Ведь я выказал свое повиновение Богу. Но прошло совсем немного времени, и все мои светлые надежды были разрушены.
Когда Ахав рассказал Иезавели обо всем, что произошло, в том числе и о смерти ее любимых лжепророков, – говорит Илия и плечи его сникают, будто под тяжестью воспоминаний, – Иезавель немедленно послала гонца, который передал мне, что она поклялась лишить меня жизни. – Илия опускает голову и закрывает ее руками. – Я-то думал, что дни гонений уже в прошлом и более не повторятся. Я считал, что теперь люди Израиля будут поклоняться одному единому и истинному Богу, но они этого не сделали. Я предполагал, что мое служение Богу всегда будет нести лишь мир и благо, но и этого не случилось. И вот я опять пустился в бега, – мрачно продолжает Илия. – Мужество покинуло меня. Через несколько дней я даже отослал от себя отрока-служку и пошел в пустыню, чтобы умереть в одиночестве. Вот так лучший из дней стал худшим. Я воззвал к Богу, возопил, что с меня довольно, что пусть лучше Он заберет к Себе мою душу.
Уроки жизни от Илии
Илия замолкает. И теперь я начинаю понимать, как это было мучительно – упасть с той высоты, на которую он вознесся. Не удивительно, что у него было такое чувство, будто он стерт в порошок. Но вот выражение лица Илии начинает постепенно проясняться. И он проникновенно произносит:
– Но никогда не следует забывать,