Какие-то места, фразы, шутки. А потом вот так раз – и нет того самого перехода между детством, и тем, что сейчас. Просто так раз, и всё. Как будто проснулся. Как будто всё то, что было детством, это был сон. Наверное, многие из нас, в таком случае, с радостью бы поспали ещё немного. Какой-то другой мир, другие люди, улицы. Всё другое. Как будто даже чужое что ли.
Из детства я помню немного. Помню ещё под стол ходил. Причём, в прямом смысле помещался. Мы были совсем маленькими, прятались под столом в зале, накрывая его необъятным, как нам тогда казалось одеялом. Такой стол, мне кажется, был в каждом доме. У тебя был такой? Ну, он всегда квадратный, а по праздникам почему-то в два раза длиннее. Мы приносили туда, в наше «укрытие», воду в банке и хлеб с солью. Ты пробовала такое? Ну, кусочек хлеба, а сверху соль? Тогда это было волшебно. Как-то по-настоящему. Помню песочницу и пацанов, с которыми играли в «модельки». Это такие машинки маленькие. Гаражи для них делали, дороги. А ещё, когда ты, держа её в руке, едешь такой важный по этой самой дороге, ты издаешь звук мотора, чтобы все знали, что у тебя крутая машинка.
Потом появился футбол, казаки-разбойники, прятки. Гаражи стали настоящими. Только мы прыгали по ним. С одного на другой. Бывало страшно. Хоть и расстояние то смешное, а всё равно. Страшно. А если ещё и хозяин гаража вдруг идёт. Или ещё кто. А если соседка? Баба Дуся! Она же всё маме расскажет! И тебя гулять не отпустят. Будешь, наверное, что-то читать, или смотреть в окно. Или полдня смотреть, как квас бродит в трехлитровой банке на обеденном солнце. Между бабушкиными геранью и фиалками. Там, в комнате, на подоконнике. Да там целая Вселенная! Я тебе говорю! Вот ты, когда последний раз смотрела в банку, где кусочки хлеба такие вверх-вниз, вверх-вниз? То-то же. А бывало, заиграешься с ребятами и опаздываешь домой на полчаса, а внутри тебя сердце бьется так сильно-сильно – а вдруг завтра гулять не отпустят.
Я помню, как в детстве любил огонь. Был у меня друг – Костик, мы с ним были самые-самые поджигатели нашего двора. Мы поджигали траву, какие-то бумаги, жгли костры, а однажды даже беседку подожгли. Не специально конечно. Зато как она горела! Как огромный факел. В живую, я видел такое только раз. Ты когда-нибудь поджигала беседку? Тебе вообще интересно? Сидишь тут, молчишь. А нам тогда, между прочим, хорошенько досталось. Знаешь, как мы любили пиротехнику? Какое там мороженое или лимонад или конфеты – мы лучше купим бомбочки. В магазине, что в нашем дворе. Он назывался знаешь как? Детский мир! Да в каждом городе такой был. Ой, ну скажи ещё, что у тебя не было! А ещё у нас всегда были спички в кармане. А ещё мы делали грибки на потолке в подъездах. У меня хорошо получалось. Сейчас такое не увидишь. Но ведь сейчас – это всё потом. Через много-много лет. А сейчас детство.
Школа. Первый класс, толпы непонятных людей, какие-то цифры на доске мелом, линии, которые превращались в буквы. У нас даже почерк у всех одинаковый был. Каллиграфический. А читать? Читать было так сложно, но так интересно. Не то, что сейчас. Хотя сейчас тоже интересно, но времени почему-то стало меньше. Или голова забита не тем. Хотя это у меня так. Ты то, наверное, до сих пор читаешь. Вот буквы читаешь, которые я тут написал. Вернее, напечатал. Я никогда не подумал бы, что у меня будет свой компьютер. Ну, я сейчас на ноутбуке печатаю, в облаке, но тогда даже самые умные инженеры не могли такое представить. А тут я.
Зато, я помню, как мама обещала мне пару пирожных из кондитерской на выезде из города. Ты её не помнишь, наверное. Старое, деревянное, зелёное здание. Там, когда ещё заходишь внутрь, так пахнет. Вкусно. Детством. И пол такой каменный и холодный. Даже в самые жаркие дни. Вся соль была в том, чтобы я читал без запинок. И вот спустя несколько часов я выучил все нужные мне слова, которые предстояло читать вслух маме на кухне. Ну и прочитал. Но мама меня раскусила. Нет, ни в коем случае она не ругала меня за это. Как я мог до этого додуматься тогда, ума не приложу. Школа тянулась долго и мучительно. В ней многое изменилось за десять лет. Круг друзей, увлечений, да практически всё. Некоторые люди остались со мной до сих пор. Даже не представляю, сколько времени я их знаю на самом деле. Они – часть моей жизни. Какими бы ни были эти самые разные люди – каждый научил меня чему-то. Или дал какой-то опыт. Или пример. В общем, есть чего вспомнить. Каждый из них, кинул свою монетку в этот фонтан счастья, в парке, где я так часто сижу на скамейке, крошу хлеб птичкам и смотрю на людей. Там их знаешь сколько? Монеток. Если посмотреть сверху, когда светит солнце, можно поймать зайчиков, как от сварки. Ты смотрела на сварку? Если не смотрела, то и не смотри. А мы любили послевкусие сварки – там всегда оставался «карабит». Его в бутылку и, ты не знаешь? Что у тебя за детство такое было?
Моё детство – это лето. Мне кажется, что оно было тогда вечно. Вечное, зелёное, беззаботное лето. Как будто я жил где-то на Кубе. Или на Фиджи. Хотя и не был там ни разу. Так. Школа пройдена. Потом я четыре года жил в Краснодарском крае, в солнечной Адыгее, служил в армии в столице Донского казачества Новочеркасске, Зеленокумске и даже в Ростове-на-Дону. Одним словом, юг. Там конечно хорошо. Тепло. Я даже ел айву! Правда, совсем не спелую. Она ещё заколдовала моё лицо, как медуза Горгона. Но ел. У нас то, тут, в Сибири, такое не растёт.