ненавязчиво произнесла: «Максим, может быть, ты сам откроешь?» – «Конечно», – ответил я, не подав виду, что ни разу в жизни этого не делал.
– Неужели ты оплошал? – мне уже стало интересно, и сама не заметила, как улыбка украсила моё лицо. – Не верю, – я поднесла правую руку ко рту.
– Смеёшься? – прищурив глаза, спросил Макс. – А мне было не смешно. Я… взял бутылку и, вспоминая, как это делали другие люди, сперва не спеша освободил от фольги, – рассказывая, он повторил это действие. – Потом медленно снял мюзле, – он продемонстрировал и этот процесс, – тогда это для меня была просто проволока. Держа бутылку вот так, – он направил её на себя, – резким движением, не придерживая пробку, от всей души её сорвал.
Я замерла, раскрыв глаза…
– И?
– И представь себе, эта пробка со всей дури прилетела мне в лоб. Прямо вот сюда, – он показал пальцем на середину лба.
– Макс, не может быть, – моё удивление перешло в смех.
Сейчас он был другим Максом: весёлым, беззаботным, с добрыми, ласковыми глазами.
Он очень аккуратно открыл наше шампанское, лёгкие пары нежным шлейфом вылетели из горлышка.
– И что было дальше?
– О, а дальше интереснее, – сквозь смех проговорил он. – Когда пробка отскочила мне в лоб, я по инерции откинулся назад, бутылка выскочила из моих рук и по непонятной причине упала в сторону моей спутницы, – он показал руками на противоположную сторону. – Из горлышка полилась вот такая струя, – он раздвинул руки, – содержимого бутылки, обливая всю видимую часть моей дамы.
– О боже! Макс! Она, наверное, тебя возненавидела?
– Не то слово, – он аккуратно наполнил наши бокалы. – Ко мне кинулись все, кто только мог: официант, администратор, хостел, ещё один официант, гость, который сидел рядом, как потом выяснилось, доктор. Они все крутились возле меня, пытались оказать первую помощь, и каждый высказывал своё мнение. Одни кричали: «Что за мужики пошли!», другие – «Вызовите скорую! Чего вы ждёте?», третьи – «Почему официант не открыл бутылку?», четвёртые – «Да, оставьте его. Он в полном порядке».
В общем, дурдом. А я сквозь этих людей пытался разглядеть свою, как мне тогда казалось, богиню. Но… там, где она сидела, увы, осталось только мокрое место. Она сбежала, – он развёл руки в стороны, – бросив меня, даже по-человечески не поинтересовавшись, всё ли со мной в порядке. Я поплёлся домой, морально раздавленный, голодный и с шишкой на лбу.
– Сказал, будет смешная история, а на самом деле такая грустная, – возразила я.
– Тебе стало меня жаль?
– Конечно. А эта девушка? Она как-то оправдала своё поведение?
– Нет, она избегала общения со мной. Пару раз позвонил ей, она сбросила вызов, и я всё понял. На этом моё увлечение угасло.
– Ты так быстро сдался?
– Знаешь, я не считаю, что сделал что-то ужасное и оскорбительное и обижаться из-за такой мелочи глупо. Будто я её унизил или чем-то обидел.
Он поднял бокал, я тоже, они соприкоснулись, и звон пронзил воздух.
– Не могу поверить, что с тобой могла