меры, которые еще способны спасти и страну, и партию?
Банников сорвался со своего кресла и нервно, – кряхтя, и, словно затравленный зверь, оглядываясь, – прошелся по кабинету. Достаточно было взглянуть на выражение его лица, чтобы понять, что в эти минуты он ненавидит обоих «цекашников», этих гражданских болтунов и чистоплюев.
– Тут, знаете ли, – вальяжно откинулся в кресле Президент, самим поведением своим пытаясь сбить накал страстей, – не нужно торопиться с выводами. – В принципе я не возражаю против введения чрезвычайного положения. Но из этого не следует, что вводить его нужно немедленно. Анализ ситуации показывает, что, в общем и целом, процесс сползания удалось остановить. Во всех республиканских парторганизациях уже идет обсуждение проекта нового союзного договора, на основании которого затем будет принята и новая союзная Конституция. Если мы с вами, товарищи, сейчас погорячимся, то взорвем весь этот процесс не только сверху, но и, так сказать, изнутри; а значит, поставим под сомнение саму идею нового союзного договора.
– А нужен ли нам сейчас новый союзный договор? Ко времени ли возиться с новым договором, когда нужно срочно спасать страну?! – вдруг патетически воскликнул Вежинов, словно бы не понимал стержневой идеи Президента – сами мероприятия по обсуждению нового союзного договора уже позволяют выиграть время и перегруппировать силы, то есть уже направлены на сохранение Союза.
«Стоп, уезжая на встречу с представителями Большой семерки, ты заявил, что готов уступить пост генсека, – напомнил себе Русаков, просверливая взглядом собеседника. – И помнишь, как заблестели тогда глаза у Отпетого Идеолога, давно уверовавшего в то, что уже настало его время. Не Иващенко, являвшегося теперь первым заместителем генсека, а именно его.
Так вот, направляясь сюда с “группой товарищей” Вежинов просчитал: тот, кто добьется введения “чрезвычайки”, а, следовательно, предстанет перед партией в тоге “спасителя страны”, тот и получит право занять освобождающееся кресло партийного лидера. Чтобы затем, уже всеми правдами и неправдами, освободить для себя еще одно, на сей раз – президентское, кресло. Для себя и, конечно же, навечно… Так что один из претендентов – вот он, этот несостоявшийся идеолог, считавший себя учеником и ставленником своего незабвенного предшественника – Суслова!».
Теперь уже Вежинов стал предаваться ораторскому соблазну, он тоже говорил и говорил… Что Москва наводнена незаконными вооруженными формированиями; что глава суверенной России вступил в сговор с главами Украины, Белоруссии и Казахстана, а значит, расчленение Советского Союза – вопрос всего лишь ближайших семи дней…
«Именно семи», – с библейской неотвратимостью подтвердил его прогноз Русаков. Рассусоливания этого воистину «отпетого идеолога» уже даже не забавляли Президента, а попросту раздражали.
– Так, чего вы все-таки добиваетесь? – вновь прервал он Вежинова, причем сделал это, что называется,