бы! Все-таки секретарь ЦК КПСС по идеологии», – медлительно расшифровал это имя из «группы товарищей» Президент. Кстати, он заметил, что полковник не знает этих людей и называет их фамилии по чьей-то подсказке. Судя по всему, список составлен был наспех, от руки, а почерк оказался неразборчивым. Попутно Русаков вспомнил, что именно Вежинов ввел в кремлевский обиход его оригинальное должностное определение – «генсек-президент», напоминая тем самым, что Президент страны одновременно является и генсеком ЦК, о чем в «перестроечной» суете многие стали забывать. И Русаков готов был признать, что это на европейский лад, словно особый титул, звучащее «генсек-президент» ему нравилось.
– Докладываю также, что вместе с ним прибыл товарищ Дробин…
– И Дробин – тоже? Вот он, оказывается, где?!
Полковник в замешательстве помолчал, не зная, как реагировать на этот возглас руководителя страны.
«Я полдня ищу этого разгильдяя!» – мысленно проворчал тем временем Русаков, вспомнив, что по телефону велел одному из остававшихся в Кремле референтов разыскать руководителя своего аппарата, до которого старший помощник Веденин никак не мог дозвониться. – Правда, теперь уже возникал вопрос: действительно ли помощник не смог дозвониться или же попросту не желал?» – все основательнее предавался генсек-президент своим подозрениям в заговоре.
– Дальше идут: генерал армии Банников…
«Замминистра обороны, главком Сухопутных войск?! – изумился Русаков. – Ему что здесь понадобилось, да еще и в составе «группы товарищей?!».
– А сам министр обороны маршал Карелин прибыл?
– Никак нет, не замечен, – ответил полковник после некоторой заминки.
– Вот именно, пока что «не замечен». Тогда как здесь оказался главком Сухопутных войск? Ему-то кто позволил появляться в резиденции Президента, в которой по должности без вызова ему вообще появляться не положено?
– Не могу знать, товарищ Президент.
– Так выясните.
– Прошу прощения, но теперь уже мне, по званию и должности, прибегать к подобным выяснениям не положено. Это удобнее было бы выяснить вашему помощнику. К тому же главком уже здесь, и с этим приходится считаться.
«…Уже хотя бы потому, что за всяким главкомом стоит все сухопутное воинство, целая армия», – мысленно поддержал его руководитель страны, наконец-то улавливая в голосе полковника, в этих его словах «…и с этим приходится считаться», некую доверительность.
Буров перестал строить из себя «незнайку», и, по существу, предупреждал его, что просто так, по личной прихоти или каким-то служебным делам, главком в крымской резиденции главы державы появиться действительно не может. И что прихватили его с собой «московские товарищи» только с одной целью – для силового устрашения.
А затем генсек-президенту пришлось напрячь всю свою фантазию, чтобы понять, причем здесь некий «товарищ Вальяжнин».
– Это еще кто такой – Вальяжнин? – мрачно поинтересовался он.
– Не