Михаил Ишков

Супердвое: убойный фактор


Скачать книгу

Трущев, соскочив с подоконника, отрапортовал:

      – Я готов!

      Знал бы он тогда, к чему собирался быть готовым!

      После разговора с вербовщиком, по существу закончившегося ничем, он защитил диплом и отправился на юг.

      Райский остров Сухум! Магнолии в цвету, молодое вино «Маджарка». Там он познакомился с Таней. Вернулись в Москву вместе.

      Дома встретили встревоженные родители. Младшая сестра смотрела на него широко раскрытыми – до жути – глазами.

      Мама схватила Николая за руки.

      – Сынок, тебя вызывают в горком. Что ты натворил, сынок?

      Трущев перепугался так, как никогда больше в жизни не пугался, хотя в дальнейшем ему довелось познать все ступени этой повальной и неизбежной в то время болезни – от дрожи в коленках, которую вначале испытывал при разговоре с Берией, до леденящего, притупляющего разум ужаса, когда пробирался в оккупированную Калугу. Но все эти страсти нельзя сравнить с перехватом дыхания и ступором в ногах, когда мама сообщила ему о явке в горком комсомола. Казалось бы, чего ему опасаться, но до Старой площади он добирался, с трудом заставляя себя переставлять ноги.

      В горкоме, на вахте, его встретил приветливый молодой человек, назвавшийся инструктором. Они вместе поднялись в кабинет. Там инструктор сверил ответы Трущева с данными в анкете, затем нажал кнопку, и в кабинет вошел уже знакомый по институту связи доброжелатель. Прямо из горкома, не позволив заглянуть домой, он повез его в Балашиху, где передал с рук на руки какому-то грузину, оказавшемуся начальником ШОНа[2].

      Когда в следующую субботу Николай вернулся домой в добротном костюме, шляпе, белой сорочке, с галстуком на шее, родные онемели. Мама почему-то первым делом пощупала шляпу. В семье телеграфиста Трущева, работавшего на железной дороге, вовек не носили шляп, только зимние шапки, платки, форменные фуражки. Например, в институт Трущев все пять лет ходил в лыжном костюме и лыжных ботинках, зимой надевал отцовский полушубок.

      Мать, пощупав шляпу, заплакала, никто даже не попытался ее утешить. Отец, сестра сели рядом и ждали, пока она что-нибудь скажет. Мама поплакала и деловито поинтересовалась:

      – Дело-то стоящее?

      Николай кивнул.

      – И не скажешь? – спросила мама.

      – Буду родину защищать! – признался Коля.

      Мать всхлипнула, схватила его голову, прижала к груди.

      Освободившись, Николай подумал и решил – даешь батарей, чтоб было веселей!..

      – Мама, я женюсь.

      На этот раз обошлось без слез. С тайной опаской Николай ждал, как мать отнесется к тому, что у Тани есть ребенок.

      Ничего, обошлось. Конечно, были и поджатые губы, и строгие взгляды, но после знакомства, когда Тане несколько раз пришлось оставить Светочку с неродной свекровью, мама смирилась.

      Только разок пристыдила сына.

      – Раньше надо было смотреть, а теперь что – живите!

      В школе было двенадцать курсантов. Учили радиоделу, основам оперативной работы, умению уходить от слежки, работе со взрывчатыми веществами, занимались физической подготовкой –