Архангельска, причем довольно низко над морем.
За время службы на морском сторожевике Вадиму много раз приходилось вслушиваться в звуки приближающихся самолетов, особенно когда проходили учения совместно с морской авиацией или когда сторожевик выходил на задержание морских нарушителей (в большинстве своем это были забредшие в советские территориальные воды турецкие или румынские сейнеры) в сопровождении гидросамолетов-разведчиков, способных садиться на воду. Но даже там, в Черном море, вблизи Одессы, появление низколетящего самолета всегда становилось небольшим событием. Что уж говорить о здешних местах, за тысячу километров от ближайшего поселка и за полторы тысячи – от ближайшего аэродрома, в диком ледовом безбрежье!
– Самолет! – выпрыгивая из воды, изо всей мощи своих легких заорал старшина. – Командир, там самолет!
– Где самолет? Почему не вижу? – лениво, очевидно, спросонья, поинтересовался Загревский. В ожидании консервного супа, творения ефрейтора Тунгусы, он, похоже, попросту задремал.
– Приближается со стороны Новой Земли!
– Откуда ему было взяться на Новой Земле?! И вообще, неужто самолет вместо судна?!
По-кошачьи выкарабкиваясь из озерца по скользкому каменистому берегу, Ордаш видел, как начальник заставы выскочил на балкон и, ухватившись руками за бортик балкона, пытается всмотреться в даль, затем исчез и появился уже с биноклем.
– За два года службы я не видел над островом ни одного пролетающего мимо самолета! – крикнул он старшине. – Интересно, что ему здесь понадобилось! Вот уже год, как… – Он не договорил. Да Вадим и не собирался выслушивать его.
Лишь оказавшись на берегу озерца, под ледяным ветром океана, Ордаш выяснил, что, раздеваясь для купели, не позаботился о полотенце, которое осталось где-то в вещмешке ефрейтора.
– Олень! – буквально прорычал он. – Полотенце сюда, быстро! Не дай погибнуть своему любимому старшине!
Оленев действительно выскочил на улицу, но не с полотенцем, а с карабином в руках. Очевидно, просьбу о полотенце он услышал, уже спускаясь со второго этажа. Теперь у старшины оставался выбор: то ли мчаться голышом в Нордический Замок за полотенцем и прозевать появление самолета, которое в здешних местах для любого отшельника-пограничника равнозначно было появлению небесного видения; то ли вновь окунуться в спасительную теплоту озерца. И он, конечно же, с разбега плюхнулся в воду.
Подплыв к перемычке, отделявшей основную часть озера от залива, он уперся ногами в подводный камень, а спиной – в надводный скальный выступ и в такой, удобной для наблюдения за морем, позиции замер.
Самолет шел над проливом, однако пилот держался поближе к острову. И это сразу же удивило бывшего морского охотника. Еще больше он удивился, определив, что это был гидроплан. Даже без бинокля он четко различал очертания его фюзеляжа, напоминавшее в нижней части своей какую-то неуклюжую лодку, под которой зорким взглядом старшина сумел разглядеть колесные шасси. Теперь у него уже не возникало сомнений,