его взгляды и проверяет на «устойчивость». Понадобилось минут десять разговора впустую, чтобы Цольке, наконец, заявил, что утром он связался с Гиммлером и что Гиммлер лично заинтересовался его, Шмидта, персоной.
– Чем это может кончиться для меня? – прямо спросил тогда барон гестаповца.
– Всем самым хорошим, если вы сегодня же дадите письменное согласие сотрудничать с нами. И подадите рапорт о переводе вас в войска СС.
– Но в таком случае мне трудно будет убеждать кого-либо, что я давно мечтал об этом.
– Мечтали, подполковник, мечтали. И даже высказывались по этому поводу вслух в кругу офицеров. Почему вы этого стесняетесь?
Шмидт мог поклясться, что никогда ничего подобного в кругу офицеров не говорил. Но сейчас это не имело значения. Он понимал Цольке: эта легенда об офицере вермахта, страстно желавшем стать членом ордена СС, нужна была сейчас им обоим, она нужна была для всех, кто знал Шмидта. Но главное, что она создавалась для Роммеля, а возможно, и для Гиммлера.
– Но чтобы вступить в СС, мне понадобится побывать в рейхе.
– Фронтовиков мы принимаем в СС прямо здесь, в Африке. Но в рейхе вы, конечно же, побываете. Как только это понадобится рейхсфюреру.
– Может быть, вы еще и объясните, почему рейхсфюрер заинтересовался моей особой?
– Потому что еще раньше вами заинтересовались мы, гестапо. Лично я. Вы не спрашиваете, почему вами заинтересовался я? – Африканская жара никак не воздействовала на этого толстяка. Он раздавался вширь так, словно пребывал на южном курорте.
Правда, он и направлен-то был сюда лишь месяц назад, и как по нынешним временам на почти что курортную должность. Но уже чувствовал себя старым фронтовиком. И всячески подчеркивал это.
– Следовательно, ваш интерес связан с моим новым назначением?
– Вы догадливы, подполковник.
– При этом вы не желаете, чтобы о проявлении вашего интереса узнал фельдмаршал Роммель.
– На этот вопрос я отвечу вам так: для меня куда важнее, что интерес к вашей особе рейхсфюрера Гиммлера тоже связан с вашим новым назначением. Такой ответ вас устроит? А теперь подумайте, стоит вам портить настроение сразу двум маршалам и одному скромному служащему гестапо?
– Пожалуй, вы правы.
– Не скрою, ответом вашим я удовлетворен. И пусть вас не пугает то, – слегка понизил голос штандартенфюрер, – что очень скоро придется выбирать между Роммелем и Гиммлером.
– Не приведи Господь, – вполне естественно ужаснулся Шмидт, – оказаться перед таким выбором!
– Но вы уже оказались перед ним.
– Для меня это ошеломляющая новость.
– А посему мой вам совет: не изнуряя себя лишними размышлениями, выбирайте Гиммлера.
– Но ведь рано или поздно фельдмаршал узнает об этом.
– Он и должен будет узнать об этом.
– Трудно предугадать, каковой будет его реакция.
– Роммелю