министра иностранных дел Грея ответить на предложение царя. Грей передал вопрос Антанты британскому адмиралтейству. В Лондоне собственно российский военно-морской флот ставили невысоко. Большая его часть покоилась в Цусимском проливе и в Порт-Артуре. (Дума приняла в 1912 г. пятилетний план строительства линейных кораблей. Но новый флот пока находился в чертежах.)
Более важным для англичан было другое соображение: не будить русских подозрением в недооценке их как союзников, как говорил Грей, «следует восстановить доверие России и сохранить ее лояльность». В середине мая британский кабинет согласился на ведение тайных переговоров, о чем немедленно уведомили Сазонова. Основные переговоры были отложены на август 1914 г.
Предпосылки конфликта
Посол Германии в США граф Бернсторф считал, что Германия, если бы она не бросила вызов Британии на морях, получила бы ее помощь в борьбе с Россией. В любом случае, при индустриальном росте Германии ей нужно было мирно пройти «опасную зону», а через несколько лет с германским могуществом в Европе никто бы не рискнул состязаться. Ошибкой Германии было то, что она вызвала необратимый антагонизм Запада, Британии в первую голову. «Мы росли слишком быстро. Мы должны были быть «младшими партнерами». Если бы мы шли по их пути, у нас бы не перегрелись моторы нашего индустриального развития. Мы не превзошли бы Англию так быстро, и мы избежали бы смертельной опасности, вызвав всеобщую враждебность». Но в будущем, полагал Бернсторф, Германии все же пришлось бы выбирать между континентальным колоссом Россией и морским титаном Британией. Германия сделала для себя худшее – оттолкнула обеих, да еще и стимулировала их союз.
Сближение России с Францией (и в дальнейшем с Британией) вызвало ярость правящей элиты Германии. В 1912 г. германский император Вильгельм Второй записывает: «Германские народы (Австрия, Германия) будут вести неминуемую войну против славян (русские) и их латинских (галльских) помощников, при этом англосаксы будут на стороне славян. Причины: жалкая зависть, боязнь обретаемого нами могущества». Глава германского Генерального штаба фон Мольтке был убежден, что «европейская война разразится рано или поздно, и это будет война между тевтонами и славянами. Долгом всех государств является поддержка знамени германской духовной культуры в деле подготовки к этому конфликту. Нападение последует со стороны славян. Тем, кто видит приближение этой борьбы, очевидна необходимость концентрации всех сил».
Германия считала союз России с Западом неестественным. Она неустанно повторяла, что слепое единение Британии и Франции с Россией приведет к самым плачевным для Запада результатам. Казаки войдут в Копенгаген, Стамбул и Кувейт, и тогда Лондон и Париж пожалеют о крахе Германии.
Запад отвечал приблизительно следующим образом: именно пруссианизм прерывает плавную европейскую эволюцию, что же касается России, то она методично повторяет фазы развития