О перекрытии протестующими нескольких станций метро. Заголовки статей тревожили: «Силовые органы пока не могут подавить волнения. Есть жертвы среди мирного населения». Прикреплённые фото ужасали. Глаза заторопились на лоб. Какая тут эпидемия? Тут от дубинок и газа больше пострадавших. Тяжко, наверно, сейчас тем, кто ездил по пропускам. С такими волнениями ужесточат проверки и начнется столпотворение. Практически у всех деток родители работали в столице.
Персонал садика в панике сновал туда-сюда. В спешке дети теряли вещи и игрушки. Разбирая малышню, мамы и папы рассказывали ей страшные истории о происходящем в городе. Перевёрнутые машины, разбитые витрины, дым от шашек, полнейшая неразбериха, хаос. Кто-то подкреплял рассказ фотографиями или видео. Да уж, в СМИ такого не было, как-то смягчали, видимо, удар. Судя по видео и снимкам, истерия протестующих нарастала с бешенной скоростью. В течение нескольких месяцев и в других городах страны вспыхивали подобные волнения, но всё было в разы тише. Сейчас же в столице было слишком неспокойно. Через полтора часа Ира, раздав всех детей в родительские руки, сидела в пустой группе, пытаясь унять лёгкую дрожь. То и дело перед глазами всплывали ужасные кадры. Стук в дверь испугал, оторвав её от размышлений. Зашла уборщица, тётя Люба.
– Ирочка, ты тут без няни сегодня. Чего домой не идёшь? – Она поставила ведро с водой на пол. – Помыть в группе? – буквально засыпала её вопросами.
– Любовь Семёновна, не надо. Мы гулять не ходили, чисто. В раздевалке я уже до вас протёрла. Спасибо, что предложили. – Она вышла из оцепенения. Подумала, что и правда, надо бы домой собираться, время уже.
– А завтра работаем? Не знаешь? – Любовь Семёновна выудила из кармана перчатки и надела.
– Не знаю. Там настоящий кошмар творится. Что-то слышно от заведующей? – Ира знала, Любовь Семёновна, как местная газета, всегда в курсе свежих новостей.
– Ой, да обойдется! – Та отмахнулась. – Пойду к ней тогда, у неё помою, раз тебе не нужно. Расскажу потом. – подмигнула Ире и, на удивление ловко для своих лет подхватив почти полное ведёрко, вышла.
Как только за уборщицей закрылась дверь, Ира обвела печальным взглядом пустую группу. Рассадила кукол по полкам, размышляя о том, чего ожидать дальше. Наверняка сады работать завтра не будут. Или будут? Если верить новостным сводкам, в столице уже ввели режим ЧС. Их городок всего в тридцати километрах. Скрестила пальцы, как в детстве. Если в столице шёл снег, у них было сухо. Если там было пасмурно, у них обязательно светило солнце. «Хоть бы и это всё к нам не докатилось», – думала она, поправляя низкие столы и стулья. Ещё раз заглянула в телефон. Помимо прочих, и домовой чат стоял на ушах. Пробежалась мельком, но уловить суть не смогла. Слишком много сообщений. Решив почитать потом, бросила мобильный в сумку. Набрасывая пальто, взглянула в окно. На улицу уже опускались сумерки. Наконец и дождь кончился. Вовремя. Выключила свет и, сняв с крючка ключик, закрыла дверь в группу. Любовь Семёновны не было видно, наверное, ещё