Чужие Люди. Оксана Рабафф

другую профессию.

      – Обсудим ещё раз, позже, ладно? – отец казался расстроенным.

      Меньше всего он сейчас хотел, чтобы сын пошёл по его стопам.

      – Если хочешь, обсудим. Но я не изменю своё решение.

      Макс сказал это твёрдо, было видно, что он действительно всё хорошо обдумал. Озеров-старший глубоко вздохнул и покинул кухню.

      ***

      Шумела вода, гремели посудой, папа уже не спал.

      – У меня сегодня первый экзамен, – произнес радостно Макс, заходя на кухню.

      В воздухе еле уловимо пахло спиртом. Посмотрел на стол, увидел початую бутылку. Взглянул на часы, только половина девятого.

      – Яичницу будешь? – спросил как ни в чём не бывало отец.

      – Ты опять пьёшь? – ответил вопросом на вопрос Макс.

      Озеров-старший бросил возиться с посудой и, выключив воду, потянулся к полотенцу. Макс продолжал метать в него молнии.

      – Может, ответишь? – не унимался он.

      – Может, и отвечу, когда дорастёшь, – ответил отец, отшвыривая полотенце обратно на столешницу.

      Макс рукой смахнул бутылку со стола, та со звоном разлетелась об кафельный пол. Он наблюдал за реакцией старшего. Ничего, никаких эмоций.

      – Мама бы не одобрила, – бросил он, покидая кухню.

      – Мамы больше нет! – крикнул ему в спину отец.

      Макс засопел, закипая от злости. Сжал кулаки и, развернувшись, в один шаг преодолел расстояние до отца. На языке вертелись обидные слова, очень много обидных слов. Желваки играли. Он сдерживался изо всех сил.

      – Зато я есть! – прорычал он сквозь сжатые зубы. – Я здесь! Увидь меня! Я ещё здесь!

      Отец, не моргая, смотрел на сына. В глубине души он им восхищался. Не по годам смелый и рассудительный. Сильный. Озеров-старший замечал в нём черты любимой жены. Такие же глаза, тот же цвет волос, скулы. Будто срисовали под копирку. Ему было больно от этого. Словно это Людмила сейчас смотрела на него, отчитывая за проступки.

      Не дождавшись ответа, Макс развернулся и, в спешке одевшись, покинул квартиру.

      Озеров-старший осмотрел кухню, кругом лежали осколки, есть расхотелось. Выдохнул и пошёл в комнату к телефону. Достал записную книжку и набрал номер.

      – Слушаю, – услышал голос старого друга.

      – Привет, Пётр Григорич, Озеров Виктор беспокоит.

      – О, Виктор, очень приятно, чем обязан в столь ранний час?

      – Там архаровец мой собрался поступать к вам. Экзамены сегодня.

      – Знаю, знаю! Ну отчего же архаровец? Хороший парень! В чём вопрос, проконтролирую, не беспокойся.

      – Нет, ты не понял, мне бы наоборот, чтобы он не поступил. Другие у нас планы с Людой на него были. В лётное училище хотели отдать.