усмехнулся.
– Обожаю равнодушные шутки.
– Разве такие шутки вообще существует в природе? – я полез во внутренний карман за зажигалкой.
– Не знаю. Но судя, потому что ты есть. Значит, существуют и шутки.
– У тебя есть сигарета?
Николаус отпустил чемодан, и похлопал себя по карманам хлопковых брюк.
– Вот, – он протянул открытую пачку Мальборо.
– Последняя?
– Я все равно бросаю.
– Тогда мы сработаемся. Хотя, я не уверен, что смогу окончательно отказаться от курева.
На выходе нас ждал рабочий микроавтобус черного цвета.
Николаус кинул мой чемодан в багажник и пригласил сесть в машину.
Через полчаса, мы ехали по гладкому асфальту. Дорога тянулась, как змея, растянувшаяся на горячем песке.
– Короче тебя вызвали, потому что ребята русские.
– Только поэтому?
– Ну, еще говорят у тебя экстрасенсорные способности.
– Чего? – я выпучил глаза на Николауса.
– Говорят, у тебя хорошо развита интуиция.
– Обоняние.
– А, вот оно что.
– Давай рассказывай, что произошло?
– В участке Хугарды сидит один из семьи Достоевских.
– Прям родственник?
– Ага.
Я выпрямился. Достоевский много чему научил меня. Все его теории практические. А персонажи настолько живые, что порой бывает страшно смотреть в зеркало и видеть там жалкое ничтожество, пресмыкающегося перед своими страстями. Да, пожалуй, у Достоевского был куда лучше развит нюх, на вонь человеческих пороков.
Николаус припарковал машину в тени. И кинув на меня косой взгляд, спросил:
– А ты как относишься ко лжи?
– Как и все, – я пожал плечами, не понимая, к чему он клонит. И открыл дверь.
Николаус задержал на мне взгляд, желая услышать развернутый ответ.
Я вздохнул.
– Я, как и все, считаю, что ложь это плохо, но прибегаю к ней. Иначе говоря, правда бы потеряла свой блеск.
– В комнате допроса сидит старший брат. Я не верю ни единому его слову. Мы обыскали все комнаты, но никаких следов насилия или намеков, что что-то произошло, нет. Говорят, братья сильно повздорили, до исчезновения. Старший брат сидит в одежде младшего, говорит, что эта фланелевая рубашка прилипла к его коже. Срослась, как однажды они с братом.
Николаус пикнул сигнализацию.
– А запах?
– Что запах?
– Я могу осмотреть квартиру?
– У нас нет разрешения на обыск. Этот парень сам пришел в участок. И ему повезло, что я русский. Я его выслушал. Потом он по-дружески пригласил меня домой. Мне пришлось претвориться, что я гей. И я сказал, что могу прийти только со своим другом. Так мы провернули обыск.
– Похвально.
Дверь в участок открылась, и я увидел темнокожих египтян. Каждый поздоровался со мной и что-то сказал на ломанном русском. Отдав почтение, я прошел дальше.
Небольшое помещение, напичканное кондиционерами. Даже в октябре