живет Автолик. Если ваше сердце храбро, входите». Они прошли через вестибюль и оказались во внутренней комнате поменьше. Там они увидели Автолика, сидящего в кресле из слоновой кости и золота, с толстыми меховыми подушками; а рядом с ним сидела прекрасная Амфитея, его жена, занятая своим веретеном и прялкой. Вождь был очень стар; его седые волосы волнами ниспадали на могучие плечи, а широкий лоб был изборожден морщинами от старости; однако фигура его была фигурой великана, а глаза горели и искрились огнем юности.
– Чужестранцы, – сказал он ласково, – добро пожаловать в мои чертоги. Не часто навещают меня в моем горном доме, и старость приковала меня здесь к моему креслу, так что я больше не могу разгуливать среди своих собратьев. Кроме того, есть те, кто в последнее время говорит обо мне много недобрых слов; и хорошие люди не хотят быть гостями того, кого называют «царём скотокрадов». – Затем, видя, что его посетители все еще медлят у двери, он добавил: – Молю вас, кто бы вы ни были, не бойтесь, но входите и будьте уверены в добром приеме.
Тогда Одиссей бесстрашно выступил вперед, предстал перед царём и царицей, представился, а также показал им подарки, которые прислала его мать Антиклея. Поистине радостно было сердце старого Автолика, когда он схватил руку своего внука; и Амфитея взяла мальчика на руки, и поцеловала его в лоб и в оба глаза, и заплакала от полноты радости. Затем по зову старого царя открылась внутренняя дверь, и вошли шесть его сыновей. Это были рослые люди, с крепкими, как железо, конечностями и глазами, подобными глазам горного орла; они тепло приветствовали юного царевича и задали ему тысячу вопросов о его доме на Итаке и о его царице-матери, их сестре Антиклее.
– Не тратьте часы на разговоры! – воскликнул наконец старый Автолик. – Есть еще один день для слов. Немедленно приготовьте достойный пир для моего внука и его друга барда; и пусть наши залы громко звенят от радостного веселья.
Сыновья тотчас повиновались. Из стада, пасущегося на лугах, они выбрали самого жирного теленка; его они зарезали и быстро разделали; а затем, отрезав самые отборные части, они поджарили их на вертелах перед пылающим огнем. И когда трапеза была готова, великий Автолик, его жена и его сыновья сели со своими гостями за накрытый стол; и они весело пировали, пока солнце не зашло, и тьма не покрыла землю. Затем молодые люди принесли охапки сухих веток и сосновых поленьев и бросили их в огонь, и пламя взметнулось вверх и осветило зал ярким красноватым светом; а Одиссей сел на ложе из медвежьих шкур у ног своего деда и выслушал много замечательных историй давно минувших времен, которые всегда присутствовали в памяти старика.
– Воистину, есть две вещи, с которыми бесполезно бороться любому человеку, – сказал Автолик, – и это старость и смерть. Первая уже сделала меня своим рабом, а вторая скоро заполучит меня в свои лапы. Когда я был молод, не было человека, который мог бы опередить меня