надышалась – на Алтае-то?
– Да какое… Работа же. Снимали днем и ночью, я к концу уже вообще спать не могла – только ляжешь, будильник трезвонит…
– Но выглядишь ты отлично, прямо на зависть.
– Работа обязывает, – хохотнула Юлька.
Они свернули в большой сквер, за которым располагался спальный район, где Лена снимала квартиру, и пошли по аллейке. В этом сквере они провели много счастливых часов, когда учились в старших классах – встречались небольшой компанией, гуляли, слушали песни, которые исполнял, аккомпанируя себе под гитару, учившийся на класс старше Славка Лиходеев, в которого они обе были тайно влюблены. Сейчас сквер, конечно, сильно изменился, деревья были аккуратно подрезаны, кроны их сформированы так, чтобы ветви не свисали слишком низко над дорожками, сами дорожки замощены брусчаткой, кругом скамейки, клумбы, на которых все еще цвели последние осенние цветы.
– Я уже забыла, как здесь хорошо, – задумчиво произнесла Юлька, подкидывая ногой ярко-желтый лист, опустившийся с дерева прямо ей на ботинок.
– Да? А я не замечаю, – откликнулась Лена. – Как-то не до того… На работу ухожу затемно, возвращаюсь примерно так же…
– Тебе надо на что-то отвлекаться хоть иногда. Кстати, я на досуге как-то Паровозникову звонила, так вот он сказал, что вы… – Но Лена перебила:
– Ну что «мы»? Пару раз поужинали? Юля, ничего больше не будет. Ну не могу я вот так – без любви, просто чтобы кто-то был…
– А я не могу понять, что в Андрее не так для тебя? – Воронкова перебросила сумку с одного плеча на другое и продолжила: – Ну вот скажи – чего ему не хватает до твоей планки с надписью «мужчина моей мечты», а? Он красивый, надежный, умный. Самостоятельный – что немаловажно. Он тебя любит до сих пор – что вообще, по-моему, странно.
– Что же – меня, по-твоему, любить нельзя? – чуть обиделась Лена.
– Тебя-то? Можно. Только ты этого не оценишь. Тебе же надо, чтобы об тебя ноги вытирали, пренебрегали тобой – вот тогда ты ринешься к такому персонажу и начнешь его обхаживать.
– А если мне по-другому неинтересно, а?
Юлька только головой покачала и махнула рукой, давая понять, что тема себя исчерпала.
Несколько минут они шли молча, ровно до тех пор, пока буквально не врезались в группу людей, собиравших какую-то аппаратуру в большие кофры и оживленно переговаривавшихся между собой. Чуть поодаль на раскладном стуле сидела девушка с диковинной прической, завернутая в большой клетчатый плед, и пила кофе из пластикового стакана, а рядом с ней закрывала чемодан с косметикой невысокая полная женщина. У Лены при виде этого антуража почему-то заколотилось сердце – она поняла, что здесь только что закончилась фотосъемка.
И тут она увидела его. Никаких сомнений не оставалось – это мог быть только он. Никита. Это его резкий голос с недовольными интонациями, его куртка, его кофр… Это не мог быть никто другой…
Лена застыла как вкопанная – Кольцов, обернувшись, тоже ее увидел и теперь шел навстречу.