пригляд нужен. В общем, наш Степан Андреевич давно уже не лесник… А мы с ним дружим, – продолжала она, – молоко у него заказываем, да и он сам просто так заходит. Митя даже подшучивает, что Лесник в меня влюблен.
Она неожиданно покраснела и протянула Маше корзинку с ягодами.
– Это хорошо, – сказала Маша, поднимаясь с крыльца. – Если Митя тебя бросит, без мужика не останешься.
Вероника подняла на нее возмущенный взгляд и собиралась что-то сказать, но рассмеялась вслед за Машей.
– Ну тебя! Я ведь всерьез приняла. Совсем шутки перестала понимать в последнее время, потому что…
Она не договорила, но это и не требовалось: Маша знала, что имеет в виду Вероника.
– Пойдем, баню топить пора, – позвала она и пошла по тропинке к дому Липы Сергеевны, осторожно поднимая корзинку над травой.
Баня к их приходу получилась такой, какой и обещала Маша, – теплой и мягкой. Они с Костей с удовольствием поплескались холодной водой из тазиков, выпустили несчастную бабочку, бившуюся о крохотное запотевшее окошко, и долго потешались над веником из нескольких жалких веточек, стоявшим в углу. Как Маша ни пыталась объяснить Косте, что им не подметают пол, а парятся, он отказывался ей верить. Придумал, что на нем летает старушка Липа Сергеевна, потому что метла – это для молодых ведьм, а веник – как раз для старых, и был страшно доволен своей выдумкой.
– Ты бы спасибо сказал Липе Сергеевне, – шутя пристыдила его Маша. – Она по доброте душевной нас помыться пустила, а ты говоришь – Баба-яга. Иди одевайся… Сам Кощей Бессмертный!
Улыбающийся Костя выскочил в предбанник, быстренько растерся полотенцем и натянул на себя чистую майку и штаны.
– Мам, я пошел! – крикнул он под дверью. – Что тете Веронике сказать? Ты когда придешь?
– Скажи – примерно через час, – откликнулась Маша. – Голову вымою, белье постираю – и приду. Ключ у меня, дверь я закрою – пусть не беспокоится.
Послышалось угуканье, показывающее, что Костя воспринял информацию, проскрипела дверь, и Маша осталась в бане одна.
Она набросила на дверь крючок и принялась стирать белье, тихонько напевая себе под нос. Где-то в углу жужжала муха, по крыше пару раз пробежала птичка. Маша глянула в окошко и удивилась: оказывается, уже стемнело, а она и не заметила со своей стиркой. Конечно, возиться ей пришлось долго, потому что за многие годы беспорочной службы стиральной машинки Маша совершенно отвыкла стирать руками. Вдобавок маленький обмылок хозяйственного мыла постоянно выскальзывал из рук, и она отругала себя за то, что не догадалась попросить у Вероники стиральный порошок.
За дверью послышались шаги.
– Костя, это ты? – обрадовалась Маша, решив поэксплуатировать сына и сгонять его за порошком, чтобы достирать остатки белья как белый человек. – Костя?
За дверью молчали.
– Вероника? – спросила Маша, перестав полоскать майку.
Человек за дверью не отвечал.
«Хозяйка, наверное, пришла меня выгонять, –