их разговора, я начала исподтишка рассматривать отца, невольно ища отличия и сходства меж нами. Разрез сиреневых глаз с вертикальными зрачками, форма носа, белый цвет волос, длинных, собранных в слабую косу, уши, хвост, шерсть на пальцах с длинными, не опиленными когтями, в то время как мне продолжали спиливать длину, лапы… Почему… что вызвало ту его ухмылку? Неужели он не считает меня ровней, не обнаружил того, что ждал увидеть, разочаровался, не признает меня? Хотя, чего я ждала? Объятий, цветов и разноцветных конфетти?
– Я только хочу знать – готовы ли ее принять в академии, остальное – лишнее.
– Разумеется. Я задумался о будущем дочери еще до ее рождения. Место еще тогда было оплачено и закреплено за ней.
При слове «академия» и я, и Джин встрепенулись. Неужели они говорят о магической академии Ханторн, находящейся на небольшом острове, который с большой землей соединял лишь один двухполосный мост. Этот остров, еще при основании на нем академии, был признан нейтральной территорией, и на его суверенитет было строго запрещено посягать, да и не представлял он значительной ценности для кого-то, кроме магов – там только скалы да пустоши.
Насколько я знала, попасть туда было весьма сложно, одних денег и желания было недостаточно – нужен был талант, потенциал, магом просто так, по щелчку пальцев, не становятся. Часто требовались очень большие деньги и очень влиятельный знакомый. Надеяться на такое учебное заведение я даже не смела, максимум – какая-нибудь бабка-целительница из деревни, которая лишь научит сдерживать силы. Но она находится так далеко! Неужели меня собираются запихнуть туда?!
– И я довезу ее до места, – продолжал отец.
– Мои люди прекрасно знают дорогу до академии. В этой Вашей услуге мы не нуждаемся.
– Я очень рад, что Вашим людям известна дорога, но я и не собирался тратить свое время, чтобы показывать им путь. Все дело в безопасности Ваших людей и моей дочери, соответственно, тоже.
– О чем Вы? Думаете, мы не справимся с ребенком?
– А Вам разрушенного пола обители мало было, чтобы осознать? Ее сила сейчас крайне нестабильна, – отец произносил это скучающим тоном, будто его это не интересовало и касалось только постольку-поскольку, – Вы никогда не сможете предположить, что выведет ее из себя еще раз. Поэтому Ваши люди живыми могут и не добраться до академии, могут вообще границ Эйла не покинуть. Вам этого хочется?
– А Вы сами?
– Хорошего же Вы мнения обо мне, Ваше Величество, коли думаете, что я собственную дочь усмирить не в силах. По сравнению со мной, она – беспомощный котенок, – да уж, если он постоянно такой заносчивый, я представить себе не могу, чем он смог так зачаровать маму, что она едва ли не боготворит его.
– И что, в этот раз дочь не превзойдет отца?
– Может быть когда-нибудь, но точно не в ближайшие несколько лет, – после этого он напрямик обратился ко мне, впервые с моего появления, не терпящим возражений тоном, – собирайся. Срок у тебя до завтрашнего утра.
В