не начинать разговор первым: пусть Мел созреет. Им и раньше случалось работать по одному и тому же делу, причем неофициально, и всегда успешно, но она все равно рискует, встречаясь с ним вот так. Ее могут обвинить в разглашении информации по делу, находящемуся в производстве. Он это знает. И она тоже.
Мелани окунает палец в пенную шапочку своего капучино, слизывает с кончика пальца молоко и крошки шоколада и вздыхает.
– Ладно. Давай рассказывай, как так вышло, что ты работаешь по делу Элис Хендерсон и ее преследователя?
– Меня нанял ее парень, Том. Ты ведь наверняка знаешь – он считает, что полиция ничего не предпринимает.
– О да. Уж он ничего от нас не скрыл, скорее наоборот. А ты о нем что думаешь, о Томе? Мы его, конечно, проверили: чисто. Приводов нет. Ничего подозрительного тоже нет, а главное – железобетонное алиби. Вычеркнуть его из списка подозреваемых, что ли? По мне, так он чист, хотя и сильно меня раздражает.
– Ага, и меня. Привык, видно, что все вокруг него с рождения пляшут. Синдром серебряной ложки во рту. Знаешь, у меня такое впечатление, что он ее любит больше, чем она его, но его это как будто устраивает, а она рада, что ей есть на кого опереться. Я пытался объяснить им обоим насчет ограниченных ресурсов полиции.
– Понятно. Ну, мы-то с тобой оба знаем, насколько я вообще ограничена в своих действиях. Мне и дело это дали потому только, что наш шеф лично знаком с редактором газеты, где работает Элис, а я скоро ухожу в декрет. Видимо, он считает, что делать тут особо нечего и я справлюсь, не вставая из-за стола.
– А тебе как кажется, Мел?
– Ну, про Тома я тебе уже сказала, он чист. Мы его как следует проверили, но ничего не обнаружили. Ну карьерист, это о нем все говорят. Однако на службе к нему хорошо относятся. Птица высокого полета. Он, можно сказать, популярен. Короче, комар носа не подточит. И каждый раз, когда Элис попадала в очередную переделку, он был в суде.
– Тогда кого ты подозреваешь? Сырная проволока – это не ниточка? Элис говорила мне, что ты долго ее об этом расспрашивала. Странная угроза, правда?
– Мы опросили всех продавцов из продуктовой лавки, где она обычно отоваривается, и из супермаркета тоже, и ничего, чисто. Так что, я думаю, надо искать бывшего бойфренда или кого-то, обиженного какой-нибудь ее статьей. Хотя это как искать иголку в стоге сена – я про обиженных. Оказывается, репортеры столько пишут – уму непостижимо. Я и не подозревала, что они такие плодовитые. Элис иногда пишет такие статьи, с личностным подтекстом, знаешь, что немудрено, если они капнули на мозги какому-нибудь психу. Ну а тебя зачем наняли, Мэтт?
– Чтобы я приглядывал за ней по средам и выяснил, на самом ли деле этот день имеет такое значение.
– То есть тебя приставили к ней для охраны? – Мелани выразительно поднимает брови. – Ты теперь телохранитель? Типа Кевин Костнер[5]? Вот не думала, что это в твоем стиле.
Залившись краской, Мэтью допивает кофе.
– Я бы и не взял, Мел, но очень уж она славная, эта Элис. А такие случаи, как у нее, сплошь и рядом плохо кончаются,